59 
— Никто со мной не откровенничал, — покраснев, сказала Инна.
— Тогда откуда ты знаешь, что она была беременна?
— Мама сказала.
— А мама твоя откуда знает?
Инна молчала. Киска не выдержала:
— Начала, так договаривай!
— Это врачебная тайна, — сказала Инна.
— Значит, мои тайны можно выведывать! — возмутилась Киска. — Меня, между прочим, заставили! Мне, что ли, хотелось про Толика рассказывать? А из меня все вытрясли!
И она зло посмотрела на Татьяну. Та встрепенулась:
— Да, Инна. Раз уж мы начали откровенничать, придется и тебе все рассказать.
Инна посмотрела на Таисию Максимовну, словно ожидая от нее поддержки.
— Инночка, — сказала та, указательным пальцем поправив очки, — поскольку Нины больше нет, я думаю, о ее тайне ты можешь рассказать.
— Хорошо. Раз и вы этого хотите, я расскажу.
Киска и Милочка вытянули шеи, Галя придвинулась поближе, и даже Антонина Дмитриевна перестала всхлипывать.
— Моя мама работает медсестрой в частной гинекологической клинике на Ленинском проспекте. Клиника эта дорогая, и туда приходят только обеспеченные женщины. Естественно, они хотят полной конфиденциальности. Мама иногда рассказывает мне о своих пациентках, вроде как в назидание — как не надо поступать, о том, что с мужчинами надо быть осторожной, какие неприятности случаются с женщинами, которые… — Инна залилась краской и не закончила фразу. — Обычно это происходит вечером, за ужином. Однажды она пришла с работы расстроенная. Было это с месяц назад. И рассказала мне, что пришла к ним женщина тридцати семи лет, первая беременность, а она собралась аборт делать.
— Ерунды не говори, — возмутилась Татьяна. — Нина так мечтала о ребенке! Да если бы она забеременела, то прыгала бы от радости до потолка!
— Мне как рассказывать: сначала? — обиделась Инна.
— Таня, не перебивай, — одернула главную дознавательницу Галя.
И Инна продолжила:
— Срок у женщины был небольшой, и она хотела сделать мини-аборт. Разумеется, все в клинике ее стали отговаривать. Тридцать семь лет, первая беременность, здоровье слабое. Возможно, что больше шанса не представится. Разыгралась такая драма! Мама неоднократно возвращалась потом к этому случаю, настолько все было странно, и однажды проговорилась, назвала имя пациентки: Нина Грекова.
— А ты разве никогда о ней не упоминала? — удивилась Галя. Татьяна, которой велели молчать, сидела, сжал губы. — Разве твоя мама не знала, что вы знакомы?
— Нина у нас уже не работала, — пожала плечами Инна. — Забегала иногда, но с какой стати я буду о ней рассказывать? Имя упоминала, да. Но по фамилии ни разу не называла. Мало ли Нин на свете? Когда она сказала Грекова, я тоже поначалу не поверила. Думала, это простое совпадение. Но потом сопоставила факты: и возраст, и первая беременность. Все сходилось. Однажды я спросила у мамы: «А какая она?» И по описанию поняла, что не ошиблась. Мне только непонятно было, откуда у нее такие деньги? Но мало ли, как бывает? Вдруг наследство получила? В лотерею выиграла? У Нины я не стала ничего спрашивать.
— И никому об этом не рассказала! — всплеснула руками Татьяна.
— А зачем? Я не сплетница.
— Я, по-твоему, сплетница?
— Ты — да, — вмешалась заведующая.
— Уймитесь, — сказала Галя. — Я все равно не пойму: почему Нина решила сделать аборт? Она же так мечтала о ребенке! Столько раз мне об этом говорила! Она была бы счастлива, если бы забеременела!
— Да вроде как ребенок не от мужа, — покраснев, сказала Инна.
Татьяна при этих словах даже подпрыгнула:
— Ничего себе! Ай да Нина! Ай да тихоня! Вот это новость!
— Вот это фишка! — восторженно взвизгнула Киска.
— Умереть не встать! — вторила ей Милочка.
— Ну и как? — спросила Галя. — Уговорили не делать аборт?
— По крайней мере, она время тянула, — ответила Инна. — Колебалась. Встала на учет, начала сдавать анализы. Мама сказала: может, обойдется. Рожать, мол, ей надо. От мужа не от мужа, без разницы,
— Это похоже на нашу Нину, — вздохнула Таисия Максимовна. — Чистая, хорошая девочка. Страстно хотела иметь ребенка, а забеременела не от мужа и решила сделать аборт. Я не могу понять: как она вообще решилась ему изменить?
— И на старуху бывает проруха, — съязвила Татьяна. — Лично я знаю, что Юрка у нее был первым. До двадцати девяти лет наша Нина оставалась девственницей. Она мне говорила: «Я знаю, что это не современно, но я могу лечь в постель только с тем мужчиной, который наденет мне на палец обручальное кольцо. И ни с кем больше». Я еще думала: ну все, диагноз. Сидеть ей всю жизнь в старых девах!
59 
