121 
На зеленой траве, метрах в трехстах от ворот в подземный склад, два взвода солдат занимались строевой подготовкой. Гремел большой барабан, солдаты маршировали, останавливались, разворачивались и двигались то вправо, то влево. Прапорщик стоял возле барабанщика и поглядывал на своих подчиненных.
До бандитов, прибывших из Москвы, время от времени долетали слова бравурной солдатской песни о том, что они, соколы-орлы, отстоят Москву, заслонят ее от любой напасти. Специалист по взрывным устройствам Гоша скептично поморщился, слушая эту глуповатую песню.
«Ни хрена вы, ребятки, не отстоите. Позвонит Гапон, скажет нажать на кнопку и тогда все. Взлетите вы на небо вместе со своей песней и огромным барабаном».
Но солдаты, не чувствуя никакой опасности, весело маршировали под удары огромного барабана. Погода стояла хорошая, ярко светило солнце, по небу плыли легкие белые облака.
* * *
Если Борис Рублев принимал решение действовать, то мгновенно преображался, становился сразу же внутренне собранным, лицо его приобретало решительный вид, каждое движение становилось четким, выверенным, голос звучал решительно и уверенно. В общем, он становился похожим на того Комбата, которого знали и любили все его подчиненные, человека, готового на все ради достижения цели, ради того, чтобы выручить своих товарищей из беды, не дать им погибнуть.
Андрей Подберезский сразу же почувствовал ту разительную перемену, которая произошла с его бывшим командиром. Да он и сам, глядя на Комбата, мгновенно преобразился. Он был готов выполнить любое его решение. И если бы Комбат приказал Подберезскому броситься в огонь, то Андрей Подберезский не раздумывая сделал бы это.
– Значит так, Андрей, – решительно и твердо сказал Борис Рублев, – ты остаешься здесь. Спирт мы с тобой слили, наверное, тонн на двадцать этого дерьма в России стало меньше. Машину отогнали. В общем, ты карауль этих двоих, они еще нам понадобятся.
Будь внимателен. Они, насколько я понимаю, не подарки.
– Но я тоже не подарок, Комбат!
– Хорошо, Андрюха, в общем держи ухо востро, спуска этим уродам не давай. А я рвану в Москву, надо обо всем рассказать полковнику Бахрушину. Наверное, он ждет наших донесений.
– Привет ему от меня, Иваныч.
– Хорошо, Андрюха. На тебе пистолет, но без толку не пали. Оружие используй лишь в случае крайней необходимости.
– Понял, командир, – сказал Подберезский и посмотрел на своих подопечных, которые сидели на земле, привязанные к деревьям. – Была бы какая-нибудь яма, командир, сбросили бы их туда. И сидели бы они в ней как волки и выли бы, глядя на небо.
– Некогда ямами заниматься, Андрюха, надо действовать. И заодно поглядывай, что там делается на полигоне. А я мигом туда и назад.
Комбат гнал серебристый «ниссан», не жалея двигателя. Он даже на поворотах не сбрасывал скорость, а только нажимал слегка на педаль тормоза, да выворачивал баранку. Через два с половиной часа Комбат уже говорил с полковником Бахрушиным.
Тот был явно удивлен, не ожидая столь скорого возвращения Рублева.
– Значит так, полковник, – начал Комбат, но Бахрушин его остановил.
– Неужели, Борис Иванович, ты пробрался в склады и нашел, что они там хранят?
– Да, мы осмотрели тот арсенал, где бомбы и снаряды.
– И что там?
– Ни хрена там нет, кроме старого железа, начиненного тротилом.
– Значит, ничего нет?
– Есть, полковник, есть. Слушайте сюда.
Бахрушин сидел в машине рядом с Комбатом. Они встретились в городе, Борис Рублев подобрал полковника на одном из людных перекрестков. А затем они поехали на квартиру к Комбату и по дороге Борис Рублев принялся рассказывать обо всем, что ему удалось узнать.
– Так вот, полковник, все это полная херня – о том, что склады затоплены. Ничего они не затоплены, сухие и в полном боевом порядке. Они загнали в эти склады эшелоны с техническим спиртом. И почти каждую ночь туда приезжает машина «Урал» с двадцатитонной цистерной. В цистерну заливают спирт, а затем везут на ликеро-водочные заводы. И из этого технического дерьма делают водку, травят народ.
– Спирт? – словно бы не поверив услышанному, пробормотал полковник Бахрушин и принялся тереть лысину. Комбату даже показалось, что толстые стекла очков полковника запотели. – Спирт, говоришь?
– Да, спирт, – подтвердил Борис Рублев. – Я сам его видел, сам нюхал. Мы с Подберезским перехватили цистерну, когда она ехала – уже с полигона, – и Комбат назвал адрес, где находится ликеро-водочный завод.
121 
