143 
Отпахав положенные двадцать пять минут, он с облегчением вздохнул и отправился будить к завтраку жену.
Поднявшись на второй этаж, Леонидов увидел выходящую из люкса Калачеву с двумя большими сумками. За ним плелась заспанная и злая Екатерина Леонидовна, тащившая зевающую Дашеньку.
— Илья Петрович, доброе утро! — поздоровался Алексей. — Не раненько ли поднялись сегодня? Еще только восемь.
— Кто рано встает, тому сами знаете что.
— Неужели вам все еще мало? Господь к вашему бизнесу и так достаточно щедр. Даже позавтракать не хотите.
— Мне полезно одно разгрузочное утро.
— А семейство? — не унимался Алексей.
— В «Макдоналдс» по дороге заедем.
— Это же голый холестерин. То ли дело — здешняя столовая, вот где надо питаться людям, нуждающимся в диете.
— Приятно было познакомиться, но мы торопимся, — вмешалась мадам Калачева.
— На автобус? — не выдержал, съязвив, Леонидов.
— Даша, пошли, — безжалостно дернула сонную девочку за руку Екатерина Леонидовна.
Та всхлипнула и потащилась за матерью, поскуливая:
— Мама, я не хочу уезжать… Не хочу, мама… Калачев поставил сумки поближе к дверям и подошел к Леонидову:
— Вот что, сыщик, я вчера слегка перебрал… Ты бы взял у меня денег? — Илья Петрович полез в карман, вынимая смятые пятисотенные купюры. Попробовал считать, потом вздохнул, пожевал губами, пихнул всю пачку.
— Зачем? — удивился Алексей.
— Спокойнее. Мне. Тебе.
— Бросьте, Илья Петрович. Ничего я не помню, мало ли что люди болтают, когда напьются.
— Гордый, что ли?
— Просто не вижу повода воспользоваться вашим благодеянием. От заработанного никогда не откажусь, а от подачки… .
— Как хочешь. А ты — мужик. Не понимаю, но уважаю. Может, еще пересечемся. Визиточку не хочешь взять?
— Давайте. — Леонидов спрятал в карман шикарную калачевскую визитку. Лишняя бумажка карман не тянет, а в жизни даже великих сыщиков все случается, в том числе и неприятности на работе. Если турнут, к кому бежать? — Всего хорошего, Илья Петрович.
Тот бормотнул что-то неразборчивое и потащил вниз свои сумки. «Похоже на поспешное бегство, — усмехнулся про себя Алексей. — Торопится господин бизнесмен. Правильно, чего ему теперь здесь ловить? А куда я, собственно, шел? Да, нам «Макдоналдс» не светит, семейство придется будить».
…В огромной столовой народу оказалось мало, только вечно голодный Барышев уминал, как всегда, за троих. Еще бледная Эльза в компании с толстой Елизаветой что-то жевала за соседним столом. Леонидовы присели рядом с Сергеем, хором поинтересовавшись:
— Вкусно?
— Еда — это необходимый физиологический процесс, а не повод радоваться жизни, — изрек невозмутимый Барышев, заглатывая очередную ложку неаппетитной овсянки.
— Все ясно, — вздохнул Леонидов, подвигая к себе тарелку. — На что-либо почти съедобное рассчитывать не приходится. Какие планы на сегодня?
— Как это, какие планы? Я намерен охватить всю предлагаемую местными организаторами досуга спортивную программу. Не страдать же всю неделю по безвременной Пашиной кончине? С утра — бассейн, после обеда — лыжи, после лыж — волейбол.
— Ты-то, может, выживешь после всего этого, а я — пас.
— Тебе бы только в карты играть. В благодарность за вчерашнюю победу в этом виде спорта я беру над тобой шефство: буду твоим тренером во всех спортивных мероприятиях.
— Только не это! — ужаснулся Леонидов.
— Ты давай, Леха, запихивай в себя всю кашу, она тебе в ближайшее время пригодится.
— А отпустить меня поспать никак нельзя?
— Я тебе друг или нет? Неужели я допущу, чтобы ты разжирел и перестал нравиться женщинам? Никогда! — Серега пододвинул к себе тарелку Анечки, расправившись со своей порцией.
— Своей жене я всегда буду нравиться, а другие женщины мне не нужны, правда, Саша? — попытался вывернуться. Леонидов.
— Ну уж нет. Зачем ты мне нужен толстый? Правильно, Сергей, ату его, пусть не залеживается, — засмеялась Александра.
— А вчера что говорила? И это называется любовь?! Ладно, я вам всем отомщу.
— Иди, Леонидов, плавки надевай. Я пораньше встал сегодня и записал нас всех в бассейн на утренний сеанс. У тебя двадцать пять минут, чтобы морально подготовиться к заплыву на полтора километра.
— Барышев, я подозревал в тебе садистские наклонности, но ожидал хотя бы элементарной человеческой благодарности…
143 
