32 
– Вот так ты все это понимаешь, – произнес Дуглас угрюмо, – а если я тебе скажу, что после твоего внезапного исчезновения у меня произошел нервный срыв?
– Не может быть!
– Может. – Он медленно поднял руку и провел пальцами по ее щеке. – Тебе было наплевать на то, что случится со мной!
«Да нет же!»
Шарон показалось, что она произнесла эти слова вслух, но по выражению лица Дугласа поняла, что это ей только померещилось. Она вздохнула и откинула голову, пытаясь увернуться от его настойчивой руки, начавшей поглаживать пульсирующую жилку у нее на шее.
– Дуглас... – тяжело задышала Шарон, – ну ни к чему все это. Зачем ты...
– И я думаю – к чему! – сказал он, раздвигая пальцем рубашку на ее шее. Материал поддался, раскрывая нежное тело. Грудь, которая уже не слушалась ее, бурно вздымалась под тонкой шелковой тканью.
Шарон дернулась, пытаясь сбросить его руку, но он еще крепче обхватил ее, грудь, почувствовав, как тут же напрягся сосок. Она замерла и тихо простонала:
– Не надо, Дуг, не делай этого... Если хочешь, я расскажу тебе все, что ты пожелаешь знать, только не делай этого.
– А почему бы и нет? – Он опустил руки ей на талию, ощущая, как вся она дрожит. – Я думаю, ты должна мне гораздо больше, чем просто рассказать о том, что произошло. Хочешь верь, хочешь нет, но ты разрушила всю мою жизнь! Понадобились годы и другие женщины, чтобы вытравить тебя из памяти.
Шарон замолчала. Колени ее дрожали, и она не знала, как долго выдержит такой натиск. Она только поняла, что все ее намерения в отношении Дугласа развеялись в прах. Она все больше поддавалась его настойчивости.
Наконец она произнесла, задыхаясь:
– Но все уже в прошлом. Ты сам сказал, что вытравил меня из своей памяти. Зачем же продолжать... и, – она чуть было не сказала «разрушать», но это слово совсем не подходило для данной ситуации, и она заменила его на – портить себе жизнь.
– Почему ты думаешь, что я порчу? – насмешливо спросил он, успокаиваясь. Дуглас наклонился, наслаждаясь влекущим запахом ее тела и закрывая глаза от чувственного наслаждения. – О Шари, ты не представляешь, как долго я мечтал об этой минуте. Делать с тобой все, что мне захочется. Это стоит тех десяти лет, которые я потратил в поисках тебя.
Шарон покачала головой.
– Но ты не искал меня эти десять лет, – возразила она.
Дуглас вопросительно посмотрел на нее.
– Нет, – согласился он, просовывая руки под ее рубашку. Это ему удалось, и Шарон вздрогнула, почувствовав, что его жадные руки исследуют ее тело.
– Когда твой старый импресарио умер, все данные остались в его записях, и любой мог добраться до них. И кто-то продал информацию о тебе моему шефу.
Вот, значит, как им удалось узнать о ней. А она была уверена, что Кевин унес все сведения о ней с собой в могилу.
– Но это не имеет совершенно никакого значения, – заявила она, ощущая, как руки охватывают ее талию. Когда он взялся за пояс ее брюк, она вся напряглась и крепко прижалась к стене.
И, как бы устав от этой игры, Дуглас отпустил Шарон и оперся руками о стену. Тем самым он продолжал удерживать ее возле себя.
Теперь ей стало еще хуже – он мог близко рассматривать лицо и заметить морщинки, которых раньше не было.
Правда, и она, в свою очередь, могла так же детально разглядеть его, но это было слабым утешением. Черты лица Дугласа, тепло и запах его тела – все это вызывало в ней тревожные чувства. Он всегда так действовал на нее. С самого начала. И, видит Бог, Шарон презирала себя за эту слабость.
Будто чувствуя это, Дуглас перевел взгляд на ее рот. Не опуская рук, он наклонил голову и прижался губами к ее губам, слегка покусывая их. Силы совсем покинули женщину, ноги с трудом держали ее. Какое-то время она еще контролировала себя, но когда почувствовала его напрягшуюся мужскую плоть – все сразу изменилось. Проснулись почти забытые чувства и эмоции. Она поняла, что они не исчезли, а просто дремали эти долгие десять лет. И каждая клеточка тела теперь стремилась к близости с Дугласом.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть его лица рядом, но от этого не стало лучше. Пропала преграда, защищавшая ее от магнетизма Дугласа.
Продолжая возбуждать ее поцелуями, которые, однако, не могли полностью удовлетворить ни его, ни ее, Дуглас почувствовал, что и сам теряет контроль. Он играл в опасную игру, но поздно осознал это.
Когда сопротивление Шарон уступило место беспомощному согласию, губы ее раздвинулись, язык встретился с его языком, они с Дугласом как бы поменялись местами. Теперь, не в состоянии больше сдерживаться, он всем телом навалился на нее, прижав к стене и заставив почувствовать телесную мощь своего желания.
32 
