182 
— Не за что. — Марис взяла у него стакан и поставила на ночной столик.
— А это, вероятно, второй подарок? — осведомился Паркер, показывая на книгу, которую Марис прижимала к своей груди. — Ты, вероятно, собиралась прочесть мне на ночь какую-нибудь сказку?
— Вроде того.
— А я-то думал, зачем тебе очки!
— Я уже вынула контактные линзы. — Марис кивнула на край кровати:
— Можно?..
— Располагайся, будь как дома.
Чтобы забраться на высокую кровать, Марис пришлось встать на цыпочки. Подобрав под себя ноги, она облокотилась о спинку кровати и повернулась лицом к Паркеру.
— По-моему, одну сказку на ночь ты уже прочел, — сказала она, и Паркер, захлопнув книгу, отложил ее в сторону.
— Я предпочитаю послушать твою, — ответил он. Марис повернула книгу так, чтобы он увидел название, вытисненное золотом на темно-зеленом переплете.
— «Соломенная вдова»?.. — удивился Паркер.
— Да. Это один из лучших романов моего любимого автора.
— Которого? Этого Руна, что ли?.. Да он пишет — как дрова колет!
— Ну-ну, не надо быть большим скромником, чем ты есть на самом деле, — поддела Паркера Марис.
— У вас высокие требования, мисс Мадерли. Вам нелегко угодить. Ладно, что же вам так нравится в этом романе?
Он назвал ее девичью фамилию, и это не ускользнуло от внимания Марис, однако ей не хотелось останавливаться на этом и прерывать их игру.
— Больше всего мне нравится эпизод, когда Дик Кейтон, — этот пронырливый красавчик — использует трюк с картами, чтобы добиться необходимых показаний от проститутки.
— Ее прозвали Френчи Француженка, потому что она мастерски делала… Кстати, тебе известно, что именно французы изобрели миньет?
— Ничего подобного, — спокойно ответила Марис. — Еще в 1776 году Джордж Вашингтон писал англичанам: «Я вас в рот имел и насквозь вижу…»
Паркер фыркнул:
— Вот не думал, что ты тоже знаешь этот анекдот.
— Исторический анекдот, — подчеркнула Марис. — Но сейчас речь не об этом, а о… об этом эпизоде. Он один из самых провокационных и захватывающих во всей книге!
— Так считало большинство читателей и большинство критиков.
Марис сжала губы и нахмурилась.
— И тем не менее…
— Так я и знал!.. — Паркер протяжно вздохнул. — Вот она — ложка дегтя в бочке меда!
— Когда я перечитывала эту сцену во второй раз, у меня возникло несколько вопросов…
— Редакторы — они всегда так, — пробормотал Паркер. — Сначала похвалят за какой-нибудь пустяк, а потом разгромят тебя по всем пунктам, так что не знаешь — то ли утираться, то ли так и сидеть оплеванным!
— Послушайте, мистер Эванс, если вам не интересно… — Марис слегка повысила голос.
— Нет-нет, мне очень интересно, — поспешно возразил Паркер. — Эти ваши вопросы… — Он опустил взгляд и посмотрел на нежные холмики ее грудей. — Я готов встретить их как мужчина. У меня и самого встает один вопрос, но я готов сначала ответить на ваши, мисс Мадерли.
И, закинув руки за голову, Паркер усмехнулся. Он был без рубашки, и его темные подмышки уставились на нее, как два внимательных глаза.
— Как ты понимаешь, это была метафора.
— Скорее — игра словами. — Марис продолжала хмуриться. — Итак, могу я продолжать?
— Валяй. Так что же тебе не понравилось?
— Гхм!.. — Марис с трудом оторвала взгляд от его подмышек. — Во-первых, мне не понравилось, как все это написано. На мой взгляд, можно было обойтись и без некоторых…
— Деталей?
— Да.
— Почему это плохо? Разве не призвание каждого писателя отражать жизнь подобно правдивому зеркалу?
— Я не сказала, что это плохо. Просто приведенные в этом отрывке подробности иногда оборачиваются против тебя.
Паркер фыркнул, но сразу же стал серьезным. Задумчиво погладив подбородок, он проговорил:
— Кажется, я понимаю… Но, может быть, ты приведешь конкретный пример?
— Пожалуйста! — Марис открыла книгу на заложенной странице. — Вот, например… Хотелось бы убедиться, что мужчина и женщина, принявшие такую… гм-м… замысловатую позу, способны испытывать что-то еще, кроме ломоты в пояснице.
— Ты хотела бы убедиться в этом на собственном опыте? — вкрадчиво уточнил Паркер.
— Именно так, — напрямик ответила Марис. Несколько секунд Паркер лежал совершенно неподвижно и задумчиво ее разглядывал.
— Как мне помнится, «пронырливый красавчик» Дик Кейтон начинает с того, что кладет руку на бедро Френчи. Этот жест должен успокоить ее и ничего больше! Дик хочет только убедить девушку, что с его стороны ей ничто не угрожает. — С этими словами Паркер положил руку на ногу Марис чуть выше колена и несильно сжал. Сквозь тонкий халатик она отчетливо ощущала силу и жар его руки.
182 
