Особенно,... 
30 
— Дэвид — мой сын, юридически и морально, — произнесла Марни, крепко прижав маленькие кулачки к груди, — и я буду сражаться с тобой до последнего, чтобы удержать его.
— Я надеялся, мы сможем спокойно поговорить. Я от тебя не ожидал этого.
— Зря. С этого момента мы враги. Ты что думал, я испугаюсь и буду расстилаться перед тобой, когда ты отбираешь самое главное в моей жизни?
Ло наклонился над ней и, находясь в нескольких сантиметрах от ее лица, прошептал:
— Оказывается, дело именно в этом. У тебя в жизни ничего нет, кроме Дэвида, но так дальше продолжаться не может.
— У меня еще есть мама и работа.
— а о себе ты не можешь подумать? Удовольствия, секс?
— Это твои ценности, не мои.
— Секс не главное в жизни, но сомневаюсь, что ты знаешь, что это такое.
— Почему ты так думаешь? Потому что я не жмусь к тебе, как кошка, и не кусаю твое ухо?
— Попробуй, тебе понравится.
— Ты отвратителен.
— Я нормальный человек, Марни. У тебя хорошее оборудование, — сказал он, скользнув по ее груди. — Все на месте и все в рабочем состоянии. Помнишь, у нас был пробный полет.
Она пыталась оттолкнуть его, когда он прижал ее к столу.
— Ты не можешь раскрыться и позволить своему телу лететь на полной скорости. Почему? Потому что какой-то парень обидел тебя, и ты не можешь забыть об этом?
— Прекрати.
— Что он сделал, Марни? Бросил тебя ради другой девушки, которая не была такой черствой, или покинул тебя перед алтарем? Может быть, не мог понять твоей привязанности к Дэвиду? Что же такого он сделал, что ты коченеешь, как только до тебя дотрагивается мужчина?
Понимая, что она не может произнести ни слова от гнева, охватившего ее, он решил добить ее окончательно.
— Думаю, любой суд в Техасе признает, что жить с отцом, чуть больше положенного наслаждающимся жизнью, лучше для мальчика, чем оставаться со старой девой, которая приходится ему тетей и которая боится в жизни всего.
Он крепко прижал ее к себе и страстно поцеловал. Потом быстро выскочил из дома. Сев в машину, Ло от души выругался. Что же в этой женщине такого, что заставляет его выставлять себя в плохом свете?
Глава 12
Марни чувствовала себя разбитой. Она схватилась за живот и скорчилась, как от сильной боли.
Он не может забрать у нее Дэвида, просто не может.
С юридической точки зрения у него нет никаких прав. Все знают, что Дэвид — здоровый, уравновешенный мальчик. Она всегда хорошо относилась к нему, и он первый подтвердит это, хотя ей и не хотелось, чтобы пришлось прибегать к его услугам.
Конечно, Ло опомнится и поймет, что лучше все оставить, как есть. Он не допустит, чтобы мальчик прошел через суд. Кинкейд самоуверенный и эгоистичный, но не жестокий.
Однако если Дэвид узнает, что Ло — его отец, он может остаться с ним. И ей вряд ли удастся помешать этому. Она никогда не будет предъявлять свои права на него в ущерб его благополучию.
Больше всего ее беспокоил вопрос, нужно ли сказать Дэвиду о Ло?
Марни так погрузилась в свои мысли, что не слышала телефона, уже давно трезвонившего. Только на пятый раз она взяла трубку.
— Да? А, здравствуйте, мистер Говард. Как дела?
— Все нормально. Мисс Хиббс, комиссии очень понравился ваш проект.
— Спасибо. — Она издала, что последует за этим.
— Однако мы остановились на другом проекте.
— Понимаю. — Казалось, перед ней темная стена, не пропускающая свет, а вместе с ним и надежду.
— Нам было очень трудно принять такое решение. Может быть, когда-нибудь потом…
— Спасибо, мистер Говард, до свидания.
Марни повесила трубку, чтобы прекратить этот мучительный разговор. В течение нескольких минут сидела неподвижно, а потом произошло то, что с ней редко случалось. Она заплакала, — Мам, ты где?
У нее были все еще красные и припухшие глаза, когда Дэвид вернулся домой.
— Привет!
— Привет! — ответила она неестественно веселым голосом. — Как дела в школе?
— На экзамене по истории я получил девяносто восемь баллов.
— Потрясающе. Возьми, пожалуйста, стакан, — добавила она, когда Дэвид начал пить из кувшина. Он делал это точно так же, как его отец.
— Не стоит, — он обезоруживающе улыбнулся, еще одно напоминание об отце. Однако когда Марни повернулась к нему лицом, его улыбка исчезла.
— Что случилось?
— Ничего.
— Ты плакала? Что-нибудь с бабушкой?
— Нет, я говорила с ней сегодня. Все нормально. Садись за стол. Сегодня на ужин куриные котлеты. Они почти готовы.
30 
