Последние отзывы

  26  

– Я сказал, подойди!!! – повысил голос Креол, ударяя в ифрита Копьем Духа. – Или мне загнать тебя в океан и посмотреть, как ты изойдешь облаком пара?!

– Смилуйся, о Сильнейший из Сильных! – гнусаво взмолился ифрит, с ужасом оборачиваясь к жутчайшему кошмару огненного джинна – холодному океану. – О Владыка Миров, Десница Судьбы, Перст Указующий и Направляющий, смилуйся над верным рабом твоим, я исполню все, что скажешь!

– Это уже лучше, – согласился Креол. – Сюда.

Ифрит робко засеменил к нему, опасливо поглядывая на посох.

– На колени! – ударил его посохом Креол.

– Смилуйся! – заскулил ифрит, выполняя приказ.

– Как твое имя?

Коленопреклоненный джинн замялся. Ему ужасно не хотелось сообщать свое имя. Узнав его, Креол заполучит всю власть над своим пленником, сможет превратить его в раба, да и вообще – что захочет, то и сделает.

– Я жду! – напомнил Креол.

– Никогда!!! – неожиданно взревел ифрит, хватая мага за ногу.

Но Креол оказался быстрее. Он взмыл в воздух и резко перевернулся вверх ногами, левой рукой швыряя во врага заклятие Замешательства, а правой ударяя посохом. С черного стекловидного навершия сорвалась еще одна молния. Ифрит скорчился и заскулил от боли.

– Червь! – яростно прошипел маг, опускаясь на землю. – Я сражал архидемонов и богов! А ты всего лишь рядовой ифрит – пылинка перед моими очами! Покорись!

– У… а… о… – простонал ифрит, пораженный Замешательством и все еще мучаясь от боли. Заклятие лишило его связности мыслей. – Мое имя… мое имя… Я Абдель Атааллах ибн Адхам ал-Шупта!

– Отлично! – растянул губы в улыбке Креол. – Твоя душа – моя!!!

И вонзил в ифрита посох.

Абдель Атааллах забился в корчах. Адамантовое острие прошило ему затылок, и осталось внутри. Посох задергался, как живой, начал извиваться, но Креол, торжествующе хохоча, удерживал его в прежнем положении. Его жертва билась все сильнее, с каждой минутой лишаясь сходства с человеком и превращаясь в нечто вроде сморщенной красной мочалки. Ифрит утончался, изгибался и втягивался в посох, как вода втекает в слив раковины. Последний болезненный вскрик – и вот его уже нет, только валяются на песке набедренная повязка и чалма.

Креол повернул посох и удовлетворенно вгляделся в глубины обсидианового шара. Ванесса подошла поближе и тоже посмотрела, но ничего не увидела – только какие-то странные всполохи. На миг ей показалось, что там, внутри, мечется крошечная фигурка, но потом видение исчезло.

– Ты его… туда?…

– Верно, – кивнул Креол. – Это весьма многофункциональный посох, ученица. Я вложил в него столько всего… Конечно, в первую очередь это теперь Поглотитель – здесь поместится очень много душ и сущностей… И с каждой поглощенной душой я буду расти… ладно, это неважно.

– Понятно… – с некоторым сомнением смерила его взглядом Ванесса. – А ты не мог сначала спросить, куда они уволокли Хуби, а?

– Ах, да, они же его забрали… – раздраженно вспомнил Креол.

– Ну да! А мы теперь не узнаем, куда и зачем!

– Ученица, не говори глупостей. Душа этого ифрита в моем посохе. А вместе с ней – все его знания, его память, его могущество… Сейчас все узнаем.

Креол коснулся ладонью навершия посоха и начал вглядываться в черные глубины. Там появились какие-то странные фигуры, поплыли разводы и узоры… Маг зашевелил губами, словно читая проявляющийся текст.

– Чрево Тиамат! – наконец выругался он. – Как же все это некстати…

– Что такое?

– Как и следовало ожидать – этот ифрит принадлежал к Руке Карающей. Это своего рода… – Креол завертел пальцами, ища подходящее сравнение, его взгляд упал на пистолет Ванессы, и он облегченно закончил: – …полиция. Да, тот, кто сидит сейчас в посохе, был в какой-то степени твоим коллегой – тоже ловил преступников и доставлял их на суд.

– Подожди-ка… ты же не хочешь сказать, что…

– Именно. Мой раб наконец-то попал в лапы правосудия, – хмыкнул Креол.

– Но он же говорил, что по джинновским законам рабов карать нельзя? Или это ты говорил?

– Да, верно. Но его хозяин – то есть я – умер пять тысяч лет назад.

– Так ты же потом воскрес!

– Тоже верно. Но, полагаю, в Кафе об этом пока что неизвестно…

Ванесса уставилась на посох, в глубинах которого бесновался ифрит Абдель. Ей стало как-то неудобно – она обстреляла своего же собрата-копа. Правда, уродливого и огнедышащего, но все же копа.

  26