Особенно,... 
51 
Перешептывающиеся шарифы резко замолчали и пораженно уставились на обнаглевшего смертного. Великий визирь озадаченно хмыкнул, пощипывая тощую бороденку. Кади ал-кудат невольно потянулся к мечу.
– Отец, позволь, я поражу этого аййаруна! – прогудел Шухмет.
– Нет, подожди, – медленно начал слезать с дивана аль-Шугеддим. – Так ты желаешь сразиться со мной, маг? Сразиться с Великим Ханом джиннов и ифритов? Ты, человек?!
– Да, – спокойно кивнул Креол. – По закону Бездымного Огня – через поочередные заклинания, удар-на-удар.
– Это справедливо, – встал на ноги Великий Хан. – И ты в самом деле считаешь, что можешь победить? Какие у тебя основания так полагать? Какими превращениями ты владеешь, что так самоуверен?
– Я не владею превращениями.
– Совсем?! – поразился джинн. Большинство маридов – великолепные метаморфы, они с легкостью меняют облик и очень любят применять это искусство в бою. – Что ж, твое право, я не стану его оспаривать… Освободить круг!!!
Туман-бульон молниеносно рассеялся, воздух стал идеально прозрачным. Тронный зал на глазах увеличился и сменил форму – теперь он больше напоминал зал для татами. Шарифы увлеченно загомонили, сгрудившись у стен. Разумеется, все они по-прежнему стояли навытяжку – ни один подданный Великого Хана не смеет присесть в присутствии властелина.
– Я готов, дитя глины, – усмехнулся Великий Хан, расправляя могучие плечи. – Барахия, мой добрый куттаб, брось жребий, реши, чей удар станет первым.
Престарелый джинн вытянул руку, и в ней материализовался глиняный кувшин. Барахия встряхнул его, перевернул вверх дном и вытянул оттуда черепок с портретом Креола.
– Человек чарует первым! – дрожащим голосом выкрикнул старик.
– Очень хорошо, – кивнул Креол, растирая запястья. – Я требую в случае моей победы вернуть моего раба и заплатить дийа[25].
– Еще и дийа?! – поднял брови аль-Шугеддим. – Однако ты нагл, порождение глины! Я прожил на этом свете шесть тысяч лет, но до сей поры не встречал… впрочем, пусть будет так. Я дарую тебе право на любую дийа по твоему выбору. Если, конечно, тебе удастся победить. Если же нет… хм… тогда ты пожалеешь, что вообще осмелился явиться в Каф. Может, лучше просто сыграем в нарды? – насмешливо предложил он.
– Я не умею, – отказался Креол.
– Жаль, у меня давно не было достойного соперника… – вздохнул аль-Шугеддим. Он очень любил нарды. – Ну, тогда начинай!
Креол принял боевую стойку, выкрикнул слово-ключ и швырнул в аль-Шугеддима Огненный Молот. Царь джиннов только слабо улыбнулся, даже не пытаясь отклониться. Концентрированный сгусток сверхгорячей плазмы, способный мгновенно превратить слона в обгорелый скелет, обтек Великого Хана и бесславно испарился. Маг равнодушно пожал плечами.
– А теперь я покажу тебе все сто двенадцать превращений! – торжествующе воскликнул аль-Шугеддим. – Я не буду убивать тебя сразу, я сначала поиграю с тобой – мне уже давно никто не бросал вызова!
– Пустые слова, и только-то, – криво усмехнулся Креол. – Кроме этого ты на что-нибудь способен? Пока я вижу только пустые слова.
Великий Хан гневно взревел, стремительно меняя форму. Исполинский красный тигр хлестнул хвостом по полу и бросился на Креола. Из руки мага выросла огненная плеть, он взлетел в воздух и стеганул зверя по морде. Тот мгновенно переметнулся в плюющуюся кобру, раскрыл пасть и изрыгнул в противника комок яда. Блеснул Щит Эа, яд бесславно растекся и ушел в пол. Креол снова хлестнул аль-Шугеддима плетью, другой рукой швыряя сразу горсть Огней Шамаша. Джинн начал расти и покрываться перьями, пока не оборотился гигантским грифоном. Чудовищный полулев-полуорел сипло крикнул и ударил клювом, целясь в голову мага. Бронзовый Доспех, выросший в последнее мгновение, принял на себя смертельный натиск, но тут же рассыпался.
Верховный Маг Шумера и Великий Хан Кафа добрый час швыряли друг в друга смертоносные заклятия. Джинн постоянно менял облики, пытаясь найти такой, против которого в арсенале Креола не окажется защиты, поливал его огнем, метал самые разные снаряды. Маг едва успевал сменять защитные заклятия, чередуя их с атакующими. Если бы не магический полог, отгораживающий зрителей от поединщиков, тронный зал уже превратился бы в груду обломков.
В конце концов аль-Шугеддим превратился даже в сонную блоху и впился в кожу Креола. Но тут же отлетел назад и начал отплевываться – заклятие Ядовитой Крови, давным-давно вложенное великим магом в собственное тело, надежно ограждало его от кровососов любого порядка.
51 
