88 
— Между прочим, тебе за это зарплату платят, — заметил Денисов.
— Отметь крестиками тех из твоих гостей, кто был знаком с Егором, а звездочками — тех, кого он теоретически мог шантажировать, — попросил Игорь. — Это сразу сузит круг поисков.
— Очень на это надеюсь, — с безнадежностью в голосе ввернул Гоша.
* * *
— Я не ослышался? Ты хочешь, чтобы я стрелял в генерала у здания Лубянки? — изумился Вахиз Фазилаев. — Ты спятил? Может, лучше все-таки подстеречь его у подъезда дома?
— Домой он вернется только вечером, а информация, которую мы получим за оставшиеся полдня, может оказаться на вес золота, — возразил Додик Дацаев. — Кроме того, Лубянка — самое безопасное место. Федералам и в голову не придет, что снайпер осмелится засесть прямо у них под носом. К тому же тебе не нужно убивать генерала. Ты всего лишь всадишь ему в портфель игольчатый микрофон. Никто ничего и не заметит. Наши спецслужбы только в кино как часовой механизм работают. Ты слышал, как они самарскому авторитету Жоре Колыме “жучки” в квартиру ставили?
— Нет, — помотал головой Вахиз.
— А что, облажались? — встрял Тофик Магомаев.
— Еще как облажались! Приехали, значит, для установки “жучка” суровые столичные профессионалы из органов — из тех супершпионов, что умеют бесшумно передвигаться по потолку, просачиваться в замочные скважины и даже потревоженную их присутствием пыль возвращать на место. Дождались момента, когда хозяина дома не было, просочились, значит, в квартиру, установили прослушивающую аппаратуру, вернулись в контору, настроили свои приемники и приготовились слушать. И, как ты думаешь, что они услышали?
— Понятия не имею, — покачал головой заинтересованный Вахиз.
— Звонит, значит, Колыма своему корешу Васе Диванчику и спрашивает так удивленно: “Слышь, братан, ты в полтергейст веришь?”. — “А что это за штука такая? Секта, штоль, иностранная?” — интересуется Диванчик. “Темнота ты, Васек, — покровительственно так отвечает Колыма. — Это когда шмотки как ненормальные сами по себе по хате скачут или, например, если веник сам по себе тебя по морде хлопнет. Сечешь?” — “Секу. Только не верю я в это”. — “А в книгах пишут, что люди еще и не то видели”. — “Еще бы! С перепою и не то увидишь, — заметил Диванчик. — А чего спрашиваешь-то?” — “Да дома у меня полтергейст этот. Отлучился я, значит, на полчасика, возвращаюсь, а в гостиной стол из угла на середину комнаты перебрался, под люстру, на столе стул стоит, и все пылью припорошено, как после бури в пустыне… Чистой воды полтергейст!”
— Да, это вам не ЦРУ, — вздохнул Фазилаев. — Прямо обидно за Россию. Небось федералы с бодуна были. Обычное дело. Какой же русский на дело без поллитры пойдет!
— Ну так что, договорились? Подстрелишь генералов портфель около здания Лубянки?
— Надо — подстрелю, — согласился Вахиз.
* * *
Голос человека, стоящего у зашторенного окна, звучал глухо и чуть хрипловато:
— Что? Вы совершенно уверены, что Елагин разговаривал с секретаршей Стернина о СПИСКЕ?
— К сожалению, это так, — кивнул его собеседник, невыразительной наружности мужчина лет сорока с глубокими залысинами на лбу. — Более того, секретарша обещала сообщить генералу имя человека, которому Стернин передал СПИСОК. Какие будут указания?
— Ликвидировать обоих. Причем без шума ив кратчайшие сроки.
— И генерала Елагина?
— Я же сказал — обоих. Или я неясно выразился? При данных обстоятельствах это единственный выход. Желательно, чтобы это выглядело как смерть от естественных причин или несчастный случай. Немедленно свяжитесь с Вороном. Скажите ему, что дело не терпит отлагательств.
Андрей Бочаров, одетый в строгий английский костюм, тщательно причесывался перед зеркалом. Он собирался в галерею “Экстази”. Интуиция подсказывала Андрею, что у него почти не осталось времени. Чем скорее он выудит у Селены Далиловой необходимую ему информацию, тем скорее все закончится.
Зазвонил телефон. Первым импульсом Бочарова было не отвечать на звонок, но сработала многолетняя привычка к дисциплине.
— Извините, это здесь продаются памперсы со скидкой? — поинтересовался голос в трубке.
— Вы ошиблись. Это частная квартира, — ответил Андрей.
Положив трубку, он нехорошо выругался сквозь зубы и начал снимать костюм. Звонок означал, что он должен немедленно явиться в условленное место. Ему снова предстояло кого-то убить.
88 
