57 
– Что?
– Наказываете себя за то, что ваш муж погиб. Вы работаете за двоих, стараясь восполнить то, что ваше дело потеряло с его гибелью.
– Это смешно!
– Разве?
– Да, я работаю много, но мне это просто нравится.
– Но вам все время мало, так?
Злой ответ замер на ее губах. Тайл никогда не задумывалась, что движет ее амбициями. Вернее, никогда не позволяла себе об этом задуматься. Теперь же, когда он высказал такую мысль, она вынуждена была признать, что в ней есть доля истины. Верно, она всегда была человеком амбициозным, всегда старалась сделать как можно больше и как можно лучше. Но не до такой степени, как в последние два года. Она стремилась к цели неудержимо и страшно переживала все неудачи. Она только работала, исключив из своей жизни почти все остальное. И дело было не в том, что карьера затмила для нее все. Она стала ее жизнью. Не было ли ее дикое, упрямое желание преуспеть наказанием, которое она сама наложила на себя за те неосторожные слова, произнесенные в гневе? Не вина ли была ее движущей силой?..
Они надолго замолчали, каждый ушел в свои мрачные мысли, борясь с внутренними демонами, существование которых обоим пришлось признать.
– Где в Нью-Мексико?
– Что? – Тайл повернулась к нему. – А, куда я ехала? В Анджел-Файр.
– Слышал о таком. Но никогда не был.
– Горный воздух, чистые ручьи, осины… Они сейчас уже зеленые, а не золотые, но я слышала, что все равно очень красиво.
– Только слышали? Вы тоже там не бывали?
Она покачала головой.
– Подруга уступила мне свой домик на неделю.
– И вы могли бы уже быть там, в тепле и уюте. Зря вы тогда позвонили Галли.
– Не уверена, Док. – Тайл взглянула на Сабру, потом снова на него. Лицо Дока было так близко, она утонула в глубине его глаз. – Я не пропустила бы это ни за что на свете.
Тайл вдруг очень захотелось коснуться его. Ей удалось с собой справиться, но глаз она не отвела. Это продолжалось некоторое время, ее сердце стучало, как молот. Она вздрогнула, когда зазвонил телефон, и неловко поднялась на ноги. Док тоже встал.
Ронни схватил трубку:
– Мистер Кэллоуэй?
Тайл показалось, что он слушал целую вечность. И снова она поборола желание коснуться Дока. Ей хотелось взять его руку и сжать ее крепко-крепко, как делают люди, ждущие известий, от которых зависит их жизнь.
Наконец Ронни повернулся к ним и сказал, прижав трубку к груди:
– Мистер Кэллоуэй говорит, что он дозвонился до областного прокурора графства Тэррант и поговорил с самим судьей. Они договорились встретиться с родителями с той и другой стороны и все уладить. Он сказал, что если я признаю свою вину и соглашусь на воспитательные меры, то, возможно, меня осудят условно и мне не придется садиться в тюрьму. Возможно.
Тайл едва не потеряла сознание от облегчения.
– Это же замечательно! – воскликнула она.
– Сделка очень выгодная, Ронни, – сказал Док. – Я бы на твоем месте за нее ухватился.
– Сабра, ты что об этом думаешь?
Она не ответила, и Док кинулся к ней, едва не сбив Тайл с ног. Он опустился на колени около девушки.
– Она без сознания.
– О господи! – воскликнул Ронни. – Она умерла?
– Нет, но ей срочно нужна помощь, сынок.
Тайл оставила Сабру под присмотром Дока и подошла к Ронни. Она боялась, что он от отчаяния наделает глупостей.
– Скажи Кэллоуэю, что ты согласен на его условия. Я их сейчас развяжу, – сказала она, показывая на Хуана, Второго и Кайна.
Ронни оцепенел, глядя, как Док поднял Сабру на руки. Его одежда сразу же пропиталась кровью.
– О господи, что же я натворил!
– Оставь сожаления на потом, Ронни, – резко сказал Док. – Скажи Кэллоуэю, что мы все выходим.
Ошарашенный юноша начал что-то бормотать в трубку. Тайл быстро нашла ножницы, которыми она пользовалась раньше, наклонилась над Кайном и разрезала ленту, стягивающую лодыжки.
– А как же руки? – пробормотал он невнятно. Весьма вероятно, что он дважды получил сотрясение мозга.
– Когда выйдете наружу. – Тайл все еще не доверяла ему, боялась, что он снова станет изображать из себя героя.
Он злобно сузил глаза.
– Вы в глубоком дерьме, дамочка!
– Не привыкать, – огрызнулась Тайл и перешла к мексиканцам.
Хуан стойко переносил боль от раны, но она чувствовала, как от него горячими волнами, как жар из печи, исходит враждебность. Стараясь держаться от него как можно дальше, она разрезала ленту, стягивающую его лодыжки. Пришлось потрудиться – Берн поработал на славу.
57 
