— Не смей так говорить! — потребовала Лена. — Ты мое счастье, радость и гордость, а не довесок! И я больше не хочу слушать эту чушь!
— Ну и чего ты расстроилась? — подошел к ней и обнял, успокаивая, Васька.
— Да не знаю! — вздохнула Ленка, прижимая его к себе. — Не знаю!
— Лен, ты, главное, не бойся ничего, и все будет хорошо! Ну, не нравится тебе этот Денис, и ладно! Чего ты?
— И ладно! — согласилась она.
Но почему-то ей захотелось заплакать. Она сдержалась, сильно зажмурилась и крутнула головой, пока Васька не видит, не разрешив себе раскисать.
«Привет!» — махнула ей недавно поселившаяся незваная и непонятная, но плотно обосновавшаяся усталость.
Откуда что взялось? Какая усталость непомерная?
Она ж не мешки ворочает, в конце концов, — работает в свое большое удовольствие!
«А и черт бы с ней! — подумала, отмахиваясь, Ленка. — Само пройдет!»
Трасса в сторону области утром рабочего дня радовала отсутствием пробок и редкими машинами. Получая удовольствие от такой спокойной, недерганой езды, Елена Алексеевна предалась философским размышлениям.
Как водится, мысль, оттолкнувшись от какого-нибудь воспоминания, странным замысловатым путем углубляется в такие дебри, что только удивляться приходится: «И как меня сюда занесло?»
Вот и ее занесло.
Ленка вспомнила про вчерашний разговор с Васькой, улыбаясь его мудрости недетской, скакнула на то, что ему надо кроссовки новые купить и куртку осеннюю, покружилась вокруг хозяйственных насущных проблем, напомнив, что их бы надо переделать до маячившей впереди командировки. От этой отправной точки — о работе, что «тот абзац придется все-таки полностью переделать, и хорошо бы туда фотки вставить…» — на кодовом слове «фотки» спланировала в предстоящую встречу.
Пугливо, на мягких лапках, обошла сторонкой свое личное, непонятное отношение к господину Арбенину: «Нет, нет, не про это!» — и двинулась дальше: «Вот странное дело, когда заканчивается какой-то этап в жизни, это всегда ужасно болезненно! Мы не хотим, мы привыкли, адаптировались, устроились и смирились с тем, что имеем, а оно начинает рушиться. А мы кричим: «Нет, нет!», хватаемся за распадающееся, стараясь восстановить, собрать как-то, а оно неотвратимо и стремительно рушится, как дом в землетрясение. И мы разочаровываемся до дна души, болеем потерей, чувствуя, что просто умираем от боли! А на руинах, погребая их под собой, вырастает нечто новое, незнакомое и очаровывает нас вновь жизнью. И вот мы уже увлеченно это новое выстраиваем, окучиваем, холим-лелеем, влюбляясь в свою новую жизнь. А иногда, очень редко, это новое очарование приходит, минуя разрушение и боль разочарований, само собой, как Божий подарок!»
— Ах черт! — спохватилась Ленка, в последний момент заметив один из ориентиров, указанный Арбениным. И, нарушая правила, успела перестроиться — спасибо, не было в этот момент едущих сзади! — и повернула на дорогу к нужному поселку. — А не надо бредить за рулем! — поругала себя она.
Инструкции она все выполнила, колдобины добросовестно объехала и теперь медленно катила по улице, выискивая взглядом нужный дом.
Искать и не пришлось, так как высоким «маяком», мимо которого точно не проедешь, у распахнутых ворот на участок стоял Денис Васильевич Арбенин, вышедший самолично ее встречать. Вот такую честь оказал!
Ленка, повинуясь его жесту, заехала в ворота и остановилась перед дверями в гараж. Денис закрыл ворота, подошел к машине, открыл дверцу и протянул ей руку, чтобы помочь выйти:
— Здравствуйте, Лена. Вы точны.
— Пробок не было, повезло! — бодро отозвалась она, оперлась на его руку и выбралась из машины. — Здравствуйте, Денис! — И взяла с заднего сиденья сумку, портфель и ноутбук.
— Я возьму, — распорядился он, забирая у Ленки багаж. — Вы всегда так экипируетесь?
— Да, но я уже привыкла!
И подумала, а не слишком ли она бурлит весельем чрезмерным?
«Да уж, перебор! — оценила она свое нервное поведение. — Сбавь обороты, Лена, ничего уж такого выдающегося не происходит, чтоб фонтанировать!»
Сбавить не удалось, несмотря на уговоры и мысленное поругивание себя, в данный момент не очень любимую за эту бодрость преувеличенную.
— Ну что, за работу! — в том же ключе звенела голосом неуспокоенная Елена Алексеевна.
— Да, — ровно, хладнокровно согласился с предложением господин Арбенин.