— Идем! — взмолился Денис.
И потащил за собой, через коридор, большую гостиную, в спальню. Они задыхались, добираясь, от бурлившей в предчувствии крови в венах, от желания…
Денис осторожно подтолкнул Лену на кровать, встал рядом на одно колено и начал снимать с ее ног ботинки.
— Я сама, — попробовала сопротивляться Лена.
— Нет! — распорядился Денис.
Снял, поднялся и с серьезным видом приступил к расстегиванию юбки. Ленка села и потянула его на себя, Денис не удержался, и они упали вдвоем на кровать. И принялись целоваться, словно что-то наверстывали, безумно, жарко, и Денис умудрился-таки стянуть с нее юбку вместе с колготками и трусами, а Ленка сунулась расстегивать его джинсы…
И в этот момент снова что-то стало не так!
Она не могла ни черта понять, только чувствовала, что переменилось все! Куда делось? Вот только что они держали это нечто искрящееся, дурманящее в руках — и…
Лена старалась вернуть то состояние, целовала Дениса куда дотянется — в ключицу, в ухо, в грудь, в шею — не помогало! Он отвечал, но отстраненно, мимоходом, между действиями. Осторожно отодвинув ее руки, сам снял джинсы, куда-то вдруг делся. Лена его потеряла. Снял носки, обувь, приподняв ее под спину одной рукой, второй откинул одеяло с покрывалом, нырнул в кровать и накрыл их.
И вроде вернулся к ней, и прижал, и поцеловал. Но волшебство исчезло…
Было, мутило разум, зашкаливало температурой, обещало, звало… и исчезло!
— Стоп! — громко потребовала Лена, остановившись сама. — Стоп!
Подкрепив свое требование резким движением рук ладонями вперед.
Денис не перестал ее обнимать, остановился, уткнулся в подушку лбом выше Лениной головы и подумал: «Все! Твою дивизию!»
Когда она попросила его забыть и не думать о руках, он забыл! Вообще все забыл на свете! Благодарно, радостно, и заспешил, уверенный, что сейчас взорвется от желания. Но стоило ей дотронуться до застежки на его джинсах, как он пришел в себя, и выскочил из жарящего ожидания, и вспомнил про ногу.
И как бы она его ни просила, надо все-таки контролировать свои руки, он может ненароком сделать ей больно, забывшись. А ногу надо немедленно прикрыть, нельзя ей показывать!
Меньше всего на свете он хотел бы напугать ее, или сделать больно, или неприятно.
А она звала, звала за собой и вдруг остановилась и приказала: «Стоп!»
Сейчас начнется такая хрень с разговорами, выяснениями, упреками! Он не понимал, что сделал неправильно, что сделал не так, знал наверняка — проходил миллион раз все это с Викторией. Та тоже любила остановиться в разгаре и долго объяснять, что он делает не так, с обязательным пояснением, почему он так делает — как же! — выводами и долгими наставлениями, как надо правильно, после чего ему вообще ничего уже не хотелось!
Денис приготовился выслушать, что Лена собирается донести до его сознания, и не знал, как дальше со всем этим жить!
— Денис, — позвала она его.
«Нажали на педали — поехали!» — тоскливо-безнадежно подумалось ему.
— Что случилось? — спросила Лена.
Он мотнул головой: «Ничего не случилось» — говорить не мог.
— Ты был со мной, весь! Искренне! И вдруг перестал! Ты снова вспомнил про руки? Не надо! Забудь напрочь, прошу тебя! Ты даже не представляешь, как это приятно, когда ты гладишь меня, трогаешь! Я передать тебе не могу!
Он поднял голову, посмотрел на нее сверху потрясенным взглядом — не веря в то, что услышал. Может, неправильно понял?
Как, неужели не будет никаких наставлений? Растолковываний, что он делает плохо и неуклюже?
— Вернись ко мне! — попросила Ленка, вглядываясь ему в глаза. — Совсем вернись, весь! Не хочу по-другому! Я не знаю, о чем ты там думаешь, что пытаешься контролировать, помнить! Я хочу, как первый наш поцелуй, честно, вместе, до дна!
— Ленка-а-а… — протянул обалдевший Денис. И ринулся целовать, обнимать, прижимать — до дна! Как она и просила! До самого дна, честно!
Забыв обо всем, о чем до этого помнил! Горел, рвался вперед, рычал, переживая чувства полной мерой, не перепадавшей ему раньше никогда!
И, Боже, прости нас, грешных, — как же это было прекрасно!
Когда, рванувшись, вошел в нее, его пронзило понимание, острое, как молния, что это их первый раз! Такое невероятно яркое, жалящее чувство этого первого соединения, что в глазах закипели слезы!
Но эта секундная вспышка прошла, запомнившись, запечатлевшись навсегда, а потом уж он ни о чем думать не способен был! Денис слышал Лену кожей, всем телом, улавливая любые изменения, и вел за собой, вел…