Особенно,... 
49 
Аманда, слушая, ничего не отвечала, но Агнесса заметила, как лицо матери постепенно меняет свое выражение, хотя миссис Митчелл и старалась сохранить невозмутимость.
— Увезла? — переспросила она. — То есть как это?..
— Да ты не слушаешь меня! Я говорю, почему ты решила забрать с собой Агнессу?! Верно? — Дебора повернулась к девушке. — Мы бы тут о ней позаботились!
Агнесса стояла, не в силах поднять глаз, и представляла, что сейчас начнется: расспросы, обвинения, упреки! Но она плохо знала свою мать: Аманда промолчала. Она даже не взглянула на дочь.
Они вошли в храм и сели на скамью; рядом с Агнессой оказались Аманда и Мария-Кристина. Мария-Кристина сидела слева от Агнессы — в медном пламени свечей ее волосы тускло отливали золотом, уголки губ слегка приподнимались в улыбке. Аманда смотрела только вперед; когда началась молитва, встала и изящно крестилась, прямая, стройная, гордая, какой всегда видела ее Агнесса.
Девушка успокоилась; она вспомнила вдруг свои сны о венчании и представила себя невестой в воздушном белом наряде, в ожерелье из утренних звезд, идущей навстречу солнцу. Она услыхала колокола и крепче сжала в руке тонкую свечку, пламя которой множилось, пылало костром в отражениях мозаичных окон. Она чувствовала, как утопают каблучки ее туфель в ковровой дорожке, и ощущала аромат белых роз, которые ей подарили. А суженым ее был Джек, и оба они отвечали священнику «да». А потом венцы и кольца, и поцелуй. Слова клятвы, которую она уже произнесла в душе… Обвенчаны! Она зажмурила глаза и сидела так, не замечая своих слез. И как смотрели бы на них люди! И как много отдала бы она за то, чтобы идти, опираясь на руку любимого, как шла с Ричардом Эйлин, у всех на виду, без утайки! Будто годы минули с тех пор, как два дня назад она рассталась с Джеком, такая была на сердце тоска. И скука! Она удивилась прежним своим сомнениям: нет, нет, дождаться вечера и бежать, прочь отсюда!
Серый особняк застыл в напряженном безмолвии. Теперь он мог гордиться своим величием: за недолгое время дом и сад были приведены в порядок — двор заново вымощен каменными плитами, некогда погнутая решетка починена и покрашена, ветви деревьев обрезаны, посажены цветы.
Хаос царил лишь в одной из верхних комнат, где за неубранным столом, задумчиво склонив голову и запустив пальцы в разметавшиеся по плечам черные волосы, сидела Аманда. Когда Агнесса вошла сюда, то в первую минуту не узнала матери: перед ней сидела совершенно другая женщина. Усталое лицо Аманды сейчас не казалось привлекательным — по нему блуждали мрачные тени, сжатые губы были бескровны, а глаза холодно сверкали из-под узких темных бровей.
— Что, завралась? — произнесла она, с усмешкой глядя на дочь. — Хотела бы я знать, что все это значит!
Агнесса ниже опустила голову и молчала. Аманда кивнула на диван.
— Садись!
Не спеша встала (Агнесса исподволь, не отрываясь, следила за ее движениями), получше запахнула полы пеньюара, в который переоделась к ночи, прошлась по комнате, снова села и, подняв глаза, уставилась на дочь.
— Что же ты молчишь?
— Я… я не знаю, что говорить, — прошептала Агнесса, оробевшая под этим взглядом, холодным и одновременно притягивающим, как лунный свет.
— Меня интересует, где ты была и с кем.
Тон ее оставался спокойным, и Агнесса, справившись с собою, проговорила:
— Мне нечего скрывать. Да, я встречалась с одним человеком…
Голос девушки дрогнул, когда она увидела выражение лица матери: никакая сила духа и воли не могла помочь Аманде скрыть в этот момент свое потрясение.
— Да? — Аманда сделала легкое движение дрожащей рукой. — Это интересно. И кто же он?
— Его зовут Джек, он работает на конном заводе.
Аманда, как ни странно, не удивилась; во всяком случае, так казалось со стороны.
— И у тебя с ним роман? — спросила она с прежней усмешкой.
— Мы любим друг друга.
На сей раз наступило молчание.
— И давно ты познакомилась с этим… ну, с этим человеком? — спросила наконец Аманда.
— За день до вашего отъезда.
— Все время встречалась с ним?
— Да.
— И потому ты обманывала сестер Райт?
— Да.
Миссис Митчелл приподняла брови.
— Терри знала?
— Я скрывала и от нее.
Аманда говорила очень спокойно, и так же ей отвечала Агнесса, хотя внутри вся дрожала от волнения. Она ждала бурных выкриков, обвинений, и тем больше напугало ее это странное спокойствие матери, в которомгнесса чувствовала угроза.
49 
