Особенно,... 
61 
Наконец-то отправив хнычущего ребенка в постель, Лаури вздохнула с облегчением. Она вернулась на кухню, чтобы составить грязную посуду в посудомоечную машину, но обнаружила, что Дрейк ее опередил — работа была уже почти закончена.
— Не стоило беспокоиться, Дрейк. Я сама бы убрала со стола.
Он улыбнулся ей через плечо:
— Я взял на себя самое легкое, а вам оставил самое трудное — хнычущее дитя.
— Она просто устала. Вы ведь знаете, что Дженифер никогда не капризничает просто так, без повода, особенно когда вы рядом. Только бы не заболела, — взволнованно добавила Лаури, и от этой внезапно пришедшей в голову мысли ей стало не по себе.
Дрейк рассмеялся и, подойдя к Лаури, обнял ее.
— Ну точь-в-точь заботливая мама, — прошептал он.
— Неужели? — холодно сказала Лаури.
Отстранившись, она подошла к раковине и, набрав стакан воды, поднесла к губам, сделав вид, что ей вдруг очень захотелось пить.
Подобная реакция Дрейка ни капельки не смутила. Подойдя сзади, он прижался к Лаури всем телом, руками упираясь в раковину. Теперь Лаури и шелохнуться не могла. Отведя носом волосы с ее шеи, он принялся легонько покусывать нежную кожу.
— Дрейк…
— Какая мягонькая… — пробормотал он и коснулся кончиком языка мочки уха.
Лаури словно током пронзило.
— Пожалуйста, Дрейк… — прошептала она.
Попыталась повернуться. Он ей это позволил, но лишь пока она не оказалась к нему лицом, а потом своим сильным телом прижал ее к раковине, да так, что Лаури при всем желании вырваться бы не смогла.
Взяв ее руки, он положил ладони к себе на грудь. Лаури почувствовала, как исступленно бьется его сердце, ощутила теплоту поросшей курчавыми волосами груди, явственно прощупывавшейся под мягкой тканью рубашки.
— А вы знаете, Лаури, что в некоторых странах брак не считается законным, если жених с невестой не обвенчались в церкви? То есть если их союз не благословил сам Господь. Так что мы с вами муж и жена на самом деле. Гражданская церемония ровным счетом ничего не значит.
Он зарылся руками в ее густые волосы, потом коснулся пальцами висков и стал нежно поглаживать их.
После этого настал черед поцелуев. Начав со лба, Дрейк коснулся губами ее закрытых век, потом добрался до щек. Каждый поцелуй был преисполнен такой нежности, словно он вкладывал в него всю душу.
Вдоволь насладившись щеками, Дрейк спустился ниже, к губам. Он коснулся их совсем легонько, словно играючи, потом чуть сильнее, вбирая в себя пьянящую сладость, пока не поглотил их целиком. У Лаури перехватило дыхание. Ноги ее подкосились. Не прижимай он ее так сильно к раковине — непременно упала бы. Казалось, вся ее сила перешла в руки, когда они, соскользнув с его груди, крепко-накрепко сомкнулись вокруг шеи. Она прижалась к нему еще теснее, ощущая своим мягким, податливым телом каждый сантиметр его сильного мужского тела, и в который раз подивилась, насколько ей уютно в его объятиях. Верно говорила Бетти — они и впрямь созданы друг для друга.
— Лаури, — задыхаясь, прошептал Дрейк. — Вы Держите меня где-то между раем и адом. Клянусь Богом, слаще этого ада я никогда в жизни ничего не ощущал.
Он вновь коснулся ласковыми губами ее лица, и Лаури охотно подставляла его, упиваясь блаженным Чувством, которое вызывали эти неутомимые губы. Казалось, они лучше ее самой знали самые чувствительные места ее тела. Им не надо было искать — они сразу же безошибочно находили их и без колебания совершали сладостные набеги.
Лаури понимала: она его жена в полном смысле этого слова. Она хотела ею быть больше всего на свете и в глубине души считала себя таковой. Совесть ее была чиста. Перед самим Господом и служителем его, священником, она вручила этому человеку свою жизнь и свою любовь. И ничто не могло поколебать ее уверенности в том, что клятва, которой она себя с ним связала, крепка и нерушима.
Но так считала она. А вот что думал Дрейк?
Конечно, и он вслед за священником повторил знакомые слова. Но он лишь играл роль. Ради нее самой, из-за уважения к ее родителям. И играл, надо признаться, довольно убедительно. Любви здесь не было никакой, и Лаури это прекрасно знала. Любовь покинула его навсегда в тот самый миг, когда не стало на свете его жены — она унесла ее с собой в могилу. И ничего поделать с этим Лаури не могла.
Сейчас, конечно, Дрейк нуждается в ней. Страсть бурлит в нем ключом. Все пронизано ею — и его объятия, и поцелуи. Но если Лаури уступит ему сейчас, наверняка пройдет совсем немного времени, и он остынет. Уйдет в свой собственный мир, забыв о ней, как это сделал в свое время Поль. А если вдруг наступит черный день и ей будет по-настоящему плохо, от Дрейка потребуется вся любовь и нежность, чтобы помочь ей, но способен ли он будет на это? Да нет, конечно.
61 
