Особенно,... 
158 
– За мой гастрит и за булыжники в твоих печенках.
– Салют! – отвечал Коковцев, чокаясь с ним….
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ольга Викторовна была крайне недовольна.
– Ты опять выпил. Ну, что мне с тобою делать?
Коковцев разматывал с шеи белое кашне:
– Ольга, целуя меня, не принюхивайся. Обнюхивают только матросов, вернувшихся с берега. А я все-таки адмирал!
– Это для других ты адмирал, а для меня ты муж… И не забывай, сколько тебе лет. Если не думаешь о себе, так подумай обо мне. Наконец, мог бы подумать и о детях…
– Ну, начинается, – приуныл Коковцев…
– Где ты был?
– Я с крейсера «Рюрик» – прямо из штаба флота.
– Так что у вас там на крейсере – шалман?
– Не шалман, а кают-компания.
– Вот я позвоню Николаю Оттовичу и скажу…
– Звони сколько угодно.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Был разгар лета, когда модный исполнитель романсов Юрий Морфесси давал платный концерт для офицеров флота в Ревеле. Ольга Викторовна нарочно вытащила мужа в Морское собрание, чтобы избавить его от необъяснимой хандры.
Морфесси объявил:
– Дамы и господа, с вашего соизволения я начну этот вечер со старинного русского романса «Эгейские волны».
– Старинный… – заворчал Коковцев. – Это для него, мальчишки, он старинный, но его распевали на станции Порхова, когда на клипере «Наездник» я первый раз ходил в Японию.
Ольга Викторовна шепнула мужу:
– Владя, ты становишься брюзглив, как противный старик.
– Но я и есть старик, моя дорогая. Не забывай об этом.
Женщина смежила глаза. Что вспоминалось сейчас ей, бедной? Может, тот невозвратный далекий вечер в Парголове, сад в цветении жасмина, ушастый спаниель на крыльце веранды, положивший умную морду на лапы, и она, молодая и стройная, с теннисной ракеткой в руке, ожидающая, когда скрипнет калитка…
С нежностью она тронула его руку:
– Где же ты, очаровательный мичман Коковцев?
– Хватит гаффов! – отвечал адмирал жене…
Юрий Морфесси красиво пел, прижимая к груди платок:
- Раскинулось мире широко,
- Теряются волны вдали,
- Опять мы уходим далеко,
- Подальше от грешной земли.
А что Коковцев? Его молодость уже откачалась за кормою волнами морей, то синих, то желтых, то зеленых, и он, кажется, забыл уже все, но память цепко держала нескончаемое, как сама жизнь, движение волн… Ах, эти эгейские волны!
- Не слышно на палубе песен,
- Эгейские волны шумят.
- Нам берег и мрачен и тесен —
- Суровые стражи не спят.
Ольга Викторовна прикрыла лицо надушенным веером.
- Не правда ль, ты долго страдала?
- Минуты свиданья лови.
- Так долго меня ожидала —
- Приплыл я на голос любви.
Кто-то потихоньку тронул Коковцева за плечо:
– Вас просят позвонить по телефону: 11—78.
- Спалив бригантину султана,
- Я в море врагов утопил.
- И к милой с турецкою раной,
- Как с лучшим подарком, приплыл.
– Чей это нумер, Владечка? – спросила жена.
– Штабной. Сейчас вернусь…
Он уже не вернулся, и они встретились на Селедочной.
– Так что там опять стряслось у вас на флоте?
– Ничего. Но какой-то дурак студент в Сараеве застрелил другого дурака, наследника австрийского престола. А чтобы ему на том свете не было скучно, заодно пришлепнул и жену наследника… Австрия предъявила сербам ультиматум!
– Стоило ли ради этого тащить тебя с концерта?
– Конечно, не стоило…
Настал незабываемый «июльский» кризис 1914 года! Он совпал с удушающей жарой, вокруг Петербурга сгорали массивы лесов и угодий, полыхали древние торфяные болота, окрестности столицы были в пожарах, огонь подкрадывался к загородным дачам, плотный дым затянул не только улицы парадиза империи, но даже рейды Кронштадта. Кризис, опять кризис… Однако мало кто верил, что этот «июльский» кризис, как и другие, ему подобные, способен прервать международное затишье. Ну, убили австрийского наследника. Ну, всадили пулю и в жену его. Ну и что? В конце-то концов, если поковыряться в истории Европы, так в ней постоянно кого-то резали, душили, отравляли, вешали и так далее… На минных заградителях, пришедших в Ревель, готовились к летним маневрам, благодушничая:
– Читали мы всякие ультиматумы… Ни черта-с!
– Ну их! Газеты всегда вопят, что война неизбежна. Три года назад, когда на Балканах все перегрызлись хуже собак, черноморцы спали вполглаза, готовые брать Босфор, дабы поддержать братьев-славян… И что? Да ничего. С мостика задробили «аллярм», и все, напомадившись, пошли фланировать по бульварам.
158 
