Особенно,... 
173 
– Легко принимать решения, когда думаешь только о себе. А судьба страны… Многих ли это заботит! Зависть к чужим успехам и страсть к деньгам – вот что чаще всего движет людьми. В каждом из нас в конце концов побеждает человек, только вопрос – какой?
Наступила пауза, и в это время Маргарита постучала в дверь.
– Войдите! – ответил Максимилиан.
Девушка вошла, и они с удивлением смотрели на нее.
– Если вы не изменили своего решения, – произнесла Маргарита, обращаясь к Софи, – то у меня есть вот это!
Максимилиан и Софи уставились на то, что она держала в руках. Это была перевязанная голубой шелковой ленточкой пачка писем. Девушка вытащила ее из потайной ниши два дня назад, когда Софи была внизу с гостями. Несколько раз Маргарита видела и слышала, как в отсутствии Максимилиана мать принимала у себя австрийского посланника Мальберга. До нее долетали обрывки разговоров и смех матери – совсем иной смех, кокетливый, серебристый. Хотя Мальберг был лет на десять моложе Софи, девушка не сомневалась в том, что у них роман. И эта переписка должна была служить доказательством любовной связи ее матери.
Маргарита не задавала себе вопрос о том, хорошо ли поступает, она действовала безоглядно, как человек, совершающий последний рывок в стремлении освободиться из объятий смертельной опасности.
– Может, будет лучше, если мы поговорим об этом после? – гневно проговорила Софи. Она, не отрываясь, смотрела на конверты.
Максимилиан, как всегда, не имел никакого желания вмешиваться в отношения Софи с ее дочерью, и все-таки его тронул испуганно-страдальческий вид девушки.
– А о чем, собственно, речь? – спросил он, видя, что Маргарита не собирается уходить.
– Обо мне. О моем замужестве. О Ролане Флери. Максимилиан перевел взгляд на жену, потом снова на падчерицу. Внезапно в его глазах вспыхнул интерес:
– Говори, Маргарита.
Девушка принялась сбивчиво объяснять. Она была очень взволнована и старалась не смотреть на мать.
Максимилиан внимательно выслушал ее. Софи сидела как каменная.
Сама по себе мысль выдать девушку замуж за австрийского поданного не казалась такой уж плохой. Жених Маргариты был довольно богат, имел доступ ко двору. Достаточно большая разница в возрасте в те времена не могла служить препятствием к браку. И все же, будь Маргарита его дочерью, Максимилиан ни за что на свете не пожелал бы отдать ее замуж за иностранца.
– Я требую, чтобы ты замолчала! – внезапно сорвалась Софи. – И немедленно верни мне бумаги!
Маргарита отступила на шаг. Максимилиан встал между нею и женой.
– Дай мне! – мягко произнес он, устремляя на падчерицу властный и в то же время светящийся грустью взор.
Маргарита замерла. Софи тоже.
– Брось в огонь! – зловеще приказала она.
Девушка метнула на нее острый, как стрела, взгляд и подала письма Максимилиану.
– Мерзавка! – воскликнула Софи, сжимая кулаки. Дочь заметила, что на ее глазах выступили слезы. – Убирайся из комнаты! Вон из моего дома!
– Это мой дом, – спокойно отвечал Максимилиан. Он легким движением положил ладонь на плечо девушки. – Не волнуйся, Маргарита. Ступай к себе. Обещаю во всем разобраться.
Когда девушка ушла, Софи встала и решительно протянула руку.
– Отдайте. Эти бумаги принадлежат мне.
– Позвольте, я все же взгляну. Если это то, что я думаю, я сейчас же верну вам письма. – Он поднял глаза. – Если вы считаете, будто я не знаю о вашей интрижке с Мальбергом, то ошибаетесь. Если вам угодно развлекаться подобным образом, я не стану мешать.
Софи молчала, потрясенная тем, как спокойно он это произнес.
Максимилиан просмотрел одно из писем и нахмурился. Потом приблизился к жене и взял ее за плечи. В его взгляде появилось жесткое выражение.
– Прежде меня не посещали такие мысли… Вы передавали ему секретные сведения, которые получали от меня? К сожалению, я не всегда был осторожен в разговорах с вами…
Софи запрокинула голову и смотрела на него чуть сузившимися глазами, слегка приоткрыв губы.
– Так вы думаете, меня нельзя просто полюбить? Вы считаете меня шпионкой? Какой бред!
Максимилиан отпустил ее и провел рукою по лбу.
– Конечно, у меня нет доказательств. И было бы глупо искать их теперь. – Он небрежным жестом швырнул письма на пол. – Но после того, что рассказала мне Шарлотта де Ла Реньер, я мог бы поверить…
– Что она вам рассказала? – с расстановкой произнесла Софи.
173 
