95 
Она потеряла родителей, лишилась положения в обществе, состояния – всего и не думала, что на этом свете ее может подстерегать что-то еще более ужасное, но теперь, когда она испытывала страх за своих детей, ей было во сто крат хуже, чем даже тогда, в девяносто третьем, на пороге собственной гибели.
Внезапно она вскочила с места, поняв, что больше не в силах раздумывать и чего-то ждать. Элиана решила просить помощи – у Шарлотты, у Бонклера, у кого угодно. Арман Бонклер… Она горько усмехнулась. Интересно, какие чувства испытал бы он при виде тощей женщины с голодным блеском в глазах, в какую она превратилась теперь?
Элиана принялась одеваться. Малышка уже заснула, и можно было оставить ее с Роланом. Шепнув сыну «не волнуйся, я скоро!», молодая женщина выскользнула за дверь.
Нанять фиакр было не на что, и она пошла пешком. Ее слегка пошатывало – в последнее время Элиана ела мало, все отдавала детям, и вот уже несколько дней не брала в рот почти ни крошки.
И все-таки она заставляла себя идти вперед и вскоре очутилась возле Лувра, а затем вошла в сад Тюильри и побрела по рассекавшей его надвое аллее, ярко освещенной множеством граненых стеклянных фонарей. Заиндевевшие ветки деревьев блестели золотом в этом искусственном сиянии, но снег под ногами был серым, смешанным с грязью. В холодном воздухе медленно, как во сне, кружились снежинки.
В этот час в саду было людно: по аллеям прогуливались расфранченные буржуа и тут же фланировали проститутки.
Большинство девиц красовалось в белокурых париках и, несмотря на холод, было вызывающе декольтировано. Цветы у корсажа и в волосах, длинные перчатки, пышные перья, цветные шали и веера. Напудренные и нарумяненные лица, яркие губы, подведенные глаза. Запах помады и дешевых духов. Девицы прохаживались поодиночке и парами, заглядывали в лица мужчинам, иногда произносили несколько фраз. Некоторые громко смеялись.
Случалось, какой-нибудь попавшийся на удочку мужчина брал фиакр и уезжал с «дамой», но бывало и так, что те, кто поприжимистее или победнее, не боясь холода, удалялись за торговые палатки или в кусты.
Элиана шла, дивясь всему, что видела; впрочем, ее взор застилала пелена. В палатках торговали всякой всячиной, разными вкусными вещами, и от запаха съестного у нее кружилась голова.
Внезапно какой-то мужчина схватил молодую женщину за руку и развернул к себе.
– Сколько ты хочешь? – спросил он, глядя в осунувшееся лицо с расширенными, смотрящими в одну точку глазами.
Элиана молчала, ничего не понимая. Ее сознание словно бы утонуло в странном густом тумане, вызванном голодом, слабостью и отчаянием.
– Ну же, отвечай! – требовательно произнес мужчина, и тогда она вымолвила первое, что пришло на ум:
– Я хочу есть.
– Есть? Так ты давно не ела? Что ж, я тебя накормлю. – Мужчина потянул ее за рукав. – Идем.
Они пошли по улице. Кругом гремела музыка – в шесть часов вечера обычно начинались платные или, как их еще называли, «абонементные» балы.
Сначала незнакомец хотел угостить Элиану возле палатки, но потом, очевидно, сжалился над ней и повел в кафе. Они сели за столик, и спутник молодой женщины заказал салат и жаркое.
– Гулять так гулять! – сказал он.
Они немного посидели молча, дожидаясь, пока принесут еду.
Вокруг было людно и шумно, горел яркий свет. В окно виднелось вечернее небо, похожее на большой лоскут темно-синего бархата, затканного серебристыми блестками.
Элиана даже не смогла как следует рассмотреть своего спутника. Кажется, он был молод, недурен собой и хорошо одет – в коричневый фрак с короткой талией и длинными фалдами, украшенные кантом панталоны и высокую шляпу с небольшими загнутыми полями.
Наконец принесли заказ, и Элиана набросилась на еду.
– Давно ты этим занимаешься? – молодой человек задал извечный вопрос.
– Чем?
– Ну-ну! – засмеялся он. – Ладно! А как тебя зовут?
Она сказала.
– Неужели бывшая дворянка? – он отпрянул и смотрел во все глаза на ее измученное, бледное и все-таки красивое лицо. – Да, в тебе есть что-то такое… И как же ты дошла до подобной жизни? С кем ты живешь? Одна?
– У меня двое детей.
– А где твой муж?
Элиана задумалась. Потом сказала:
– Он воюет в Египте.
Молодой человек присвистнул.
– В Египте?!
– Да. В армии генерала Бонапарта.
– Ничего себе! – Он покачал головой. – Тогда я тебе не завидую, впрочем, как и ему. Вряд ли ты его дождешься.
95 
