Последние отзывы

  104  

Пепердайн должен был выйти в Далласе, в то время как Джону и его партнерше — Руги Фордхэм — приятной даме-охраннику испанского происхождения, предстояло сопровождать миссис Бернвуд и ее ребенка в Райли-Дархэм, а оттуда на другом самолете до округа Колумбия. Такой вот, значит, маршрут.

Однако вмешалась судьба.

Сразу же после вылета из денверовского аэропорта у Кендал начались мучения с ушами. Охранница Фордхэм обратилась за объяснениями к стюардессе, которая постаралась убедить женщину, что на заданной высоте неприятные ощущения исчезнут. Но боль не проходила.

В течение всего полета Кендал неимоверно страдала. Почувствовав, что матери плохо, забеспокоился и захныкал ребенок, а потом и вовсе заплакал. Сидя через проход, Джон покрепче ухватился за подлокотники и взмолился, чтобы дитя наконец успокоилось. Но чем дольше возносил Джон молитву Создателю, тем громче ревел мальчик.

— Может, заказать что-нибудь выпить? — участливо спросил Пепердайн, заметив бисеринки пота, выступившие на лбу Джона.

— Я на работе.

— Плюнь ты на правила. Ты аж позеленел весь.

— Я в порядке. — На самом деле Джон лгал. Он старался сосредоточиться на чем-то другом — стал, например, считать заклепки на потолке салона, чтобы не реагировать на детский крик.

Пробежка по летному полю длилась ужасно долго, как показалось Джону, почти столько же, сколько и сам перелет. Поэтому, когда самолет наконец остановился, Джон растолкал локтями пассажиров и устремился к выходу, до такой степени ему хотелось выбраться. В здании аэропорта охранница Фордхэм сразу же отвела Кендал в женскую комнату. Пепердайну пришлось взять ребенка на руки, хотя в роли няньки он выглядел не самым лучшим образом. В любой другой момент Джон злорадно бы ухмыльнулся, глядя на неуклюжие движения приятеля-холостяка, но сейчас оказался не в состоянии изобразить даже некое подобие улыбки.

— Этот парень, ее муж — как он выглядит? — поинтересовался Джон. В сущности, ему было наплевать, он спрашивал просто так, чтобы отвлечь себя от мыслей о ребенке, который буйствовал в руках Пепердайна.

— До сих пор не имел удовольствия с ним познакомиться. — Неожиданно ребенок замолчал. Пепердайн продолжал его неуклюже укачивать — вверх-вниз, вверхвниз. — Насколько я понимаю, Мэт Бернвуд своего рода белый супермен в прекрасно сшитом костюме-тройке. Красив, получил. хорошее воспитание и образование. К тому же прекрасно владеет огнестрельным оружием и знает приемы восточных единоборств. И еще — самый настоящий фанатик, который верит, что его папаша запросто беседует с Господом. Гиб командует: прыгай! — и Мэт прыгает. — Пепердайн чуть помедлил, а затем добавил: — Короче, это чрезвычайно опасные подонки, которые не, остановятся ни перед чем, когда запахнет жареным.

Джон бросил в сторону Пепердайна тревожный взгляд. — А ведь она права, — словно угадав, о чем подумал друг, произнес агент. — Она и в самом деле практически обречена, особенно если этим парням удастся на нее выйти.

— Значит, сидением с ребенком работа не ограничится?

— До этого далеко. Что с того, что Бернвуды за решеткой? У них достаточно длинные и цепкие руки. Некоторых членов секты, скорее всего большинство, мы просто не знаем.

— Господи.

— Не отпускай ее ни на шаг. Подозревай всякого.

Спустя несколько минут появились женщины, и Кендал взяла ребенка из рук Пепердайна. Охранница Фордхэм выложила новость, в соответствии с которой приходилось полностью менять планы.

— Миссис Бернвуд не в состоянии продолжать полет и нуждается в медицинском осмотре.

— Не так давно я болела, — объяснила Кендал, возможно, инфекция затронула уши. Давление на борту самолета вызывает непереносимую боль.

Пепердайн повернулся к Джону:

— Это, друг мой, по твоей части.

Макграт повернулся к Кендал — пожалуй, они впервые посмотрели друг другу в глаза. Джон так и не смог бы с определенностью выразить, отчего он старательно избегал ее взгляда. Вероятно, боялся наткнуться на что-то такое, что неожиданно осложнило бы всю его дальнейшую жизнь.

Лайза исчезла навсегда. Пока он управлялся со своими делами и отсутствовал, она выехала из дома, прихватив все свое барахлишко да кое-какие его, Джона, вещи. Не оставила ни записки, ни номера телефона, никакой информации, где ее можно разыскать. Ну и ладно. Наплевать. Лишь одна только мысль мелькнула в голове Джона: он с удовольствием дал бы ей знать, как мало ее уход отразился на его жизни. Наоборот, с самого отъезда Лайзы он наслаждался одиночеством. На какое-то время он вообще решил избегать женщин.

  104