89 
— Меня ранили, — сказала Дженни.
— Вижу. Полагаю, вам уже сказали, что вам здорово повезло.
Дженни кивнула. Она пришла в себя в «скорой», и по дороге фельдшер обработал рану и наложил повязку. Пуля попала в верхнюю боковую часть плеча и вышла, вырвав небольшой кусочек кожи. Крови было на редкость мало, и Дженни решила, что все выглядит гораздо хуже, чем есть на самом деле.
— Надо опять накладывать швы?
— А тут некуда накладывать. Пусть заживает естественным путем. Если потом будет не очень красиво, отправлю вас к моему старшему брату — он пластический хирург. Хорошие руки — у нас наследственное. — Взяв руку Дженни, он расправил ее пальцы у себя на ладони. — Подвигайте пальцами по очереди. Сожмите в кулак. Поднимите.
Дженни выполняла команды одну за другой.
— У вас хорошо получается, — заметил Патель.
— Да уж, я настоящий профессионал.
Только подняв руку, Дженни почувствовала, что не все так здорово: рука, будто налитая свинцом, казалось, держала на весу огромную тяжесть, а затем к ней словно приложили что-то раскаленное. Дженни поморщилась.
Однако Патель был доволен.
— Нерв не задет. Кроме мышц, пуля ничего не повредила. — Опустив ее руку, он подошел к столику и начал готовить антисептический раствор для промывания раны. — Больно?
— Сейчас уже не так сильно.
— Я дам вам обезболивающее.
— И я от него усну?
— Ненадолго.
— Тогда не надо.
Доктор Патель бросил на нее взгляд через плечо:
— Это еще почему?
— Ну, просто… просто не хочу, — сбивчиво объяснила она. — Лучше пусть будет больно. Я не могу себе позволить, чтобы голова плохо соображала.
— Вы что, сегодня собираетесь управлять какой-нибудь сложной техникой? Вилочным погрузчиком, например, или экскаватором?
— Нет, — серьезно ответила Дженни.
Патель отложил бинты, которые готовил для перевязки.
— Дженнифер, я собираюсь промыть рану солевым раствором, сделать местную анестезию, а затем, моя дорогая, мне надо немного подрезать кожу. Все это называется обработать рану. Пули, как известно, несут на себе все самые гадкие инфекции. А это мы не можем оставить без внимания. Поэтому я дам вам викодин. Возможно, будет немного кружиться голова, но не более того. Так что если вам все-таки захочется вздремнуть, учитывая, сколько вы сегодня пережили… не так уж это и плохо.
— Нет, — решительно ответила Дженни. Она резко села, и кровь сразу отлила от головы. Хватая ртом воздух, она опустилась обратно на стол. — Спасибо, мне ничего не надо. Я ухожу.
Доктор Патель сложил руки на груди и прищурился:
— Объяснения я требовать не могу, но был бы вам за них очень признателен. Насколько я понимаю, вы не случайно оказываетесь здесь второй раз за одни сутки?
Дженни окинула доктора взглядом, скользнув по его карим глазам и сочувствующей улыбке, и вздохнула:
— Нет, не случайно. В двух словах: люди, которые ранили меня, — те же, что прошлой ночью порезали мне руку. Они похитили моего друга и, когда ему удалось сбежать, попытались его убить, но промахнулись и попали в меня. Только я не совсем уверена, действительно ли они промахнулись.
Она ожидала увидеть скептическую улыбку, но выражение лица доктора стало серьезным.
— Вы хотите сказать, что они могли проследить за вами до больницы? — спросил он.
— Вот именно.
— И могут явиться сюда и что-нибудь с вами сделать, пока вы приходите в себя?
— Вы все правильно поняли.
Не говоря больше ни слова, Патель вышел из перевязочной. Через две минуты он вернулся.
— Я поговорил с нашей службой безопасности. О вас никому не будет сообщаться. Можете дать мне список тех, с кем вы хотели бы говорить. Дежурная медсестра в курсе. Любого, кто будет спрашивать о вас, направят к начальнику службы безопасности или ко мне.
— Спасибо, — сказала Дженни.
— Не стоит благодарности. Это же эгоизм чистой воды: если они промахнутся в следующий раз, то могут попасть в меня. — Улыбнувшись, он снял халат и закатал по локоть рукава рубашки. Вернувшись к столику, доктор взял приготовленный раствор и начал обрабатывать рану. — Так на какой вы неделе, говорите?
Дженни отвернулась.
— На восьмой.
— И чувствуете себя неважно?
— Ужасно. Но только по утрам. К обеду проходит.
— А кого хотите — мальчика или девочку?
— Все равно, главное, чтоб здоровенький, — ответила Дженни, хотя почему-то была уверена, что родится мальчик. Положив руку на живот, она уже ощущала его, хотя он еще не шевелился и не бил ножками. Еще слишком маленький. Но она чувствовала, как ребенок растет. По утрам она ощущала, как он забирает все ее соки, и ее начинало тошнить, но вечерами все было по-другому. Ровно в шесть вечера — как по часам — она испытывала удивительно благостное состояние, которое иначе как эйфорией не назовешь. И эта радость продолжалась до тех пор, пока Дженни не засыпала.
89 
