Последние отзывы

  77  

— Я не сказал Вере, что у нее рак, — сообщил Степан.

— И правильно, — согласился доктор Иванов, — я тоже скажу при выписке. Все, что мог, сделал, встанет на учет к онкологу, пройдет серьезное обследование послеоперационное, даст бог, обойдется. Сам понимаешь, сейчас все зависит от того, как пройдет восстановление после операции. Посмотрим.

— Спасибо, — поблагодарил Степан. — Ты посоветуй, с какой у вас тут сиделкой можно договориться.

— Идем, — встал с кресла Иванов. — Я тебя представлю. Зарплаты нам повысили, но не настолько, чтобы от сверхурочной работы и денег отказываться. Я-то и глаза не закрываю, когда младшему медперсоналу доплачивают, а то побегут они у меня! Да что я тебе объясняю! Сам знаешь!

— Знаю, — невесело вздохнул Больших.

С санитаркой, а заодно и с медсестрой Степан договорился и заплатил вперед. Ольге Львовне вкратце описал, как прошла операция, что сделано, умолчав, разумеется, о сомнениях доктора Иванова, — все успешно и удачно, теперь главное уход, уход и настрой на выздоровление!

Ему давно пора ехать к заждавшейся сестре. Завтра у него дежурство, и если обойдется без дальних выездов и вылетов, не так уж часто и случающихся, то послезавтра он приедет, проведает Веру.

— У вас столько хлопот, Степан Сергеевич, а мы тут со своим горем! — невразумительно попыталась или поблагодарить, или что-то сказать Ольга Львовна.

— И что? — ровно спросил Степан.

Ему до зубовного скрежета надоела эта хрень с оправданиями, лепетаниями, просьбами о помощи, и подчеркиванием, как неудобно и неприятно им просить, и извинениями бесконечными.

Ну, пусть озвучит, что хотела сказать, за себя и за Веру!

— Может, не стоит вам беспокоиться, у вас столько дел и забот, когда сможете, тогда и навестите Верочку…

— Вы еще добавьте, «если захочу», для полной обоймы! — не выдержал-таки, дал немного слабины раздражению Степан и тут же пожалел. — Ладно, Ольга Львовна, идемте, я подвезу вас к метро. Извините, но домой довезти не успеваю.

— Что вы, что вы! — забеспокоилась она. — Это вы меня извините, я что-то не то сказала.

— Ничего, я понимаю, — успокоил женщину Степан. — Я послезавтра приеду, посмотрю сам, как она после операции.

Сам посмотрит, опытным глазом, каковы шансы, каков ее настрой.

Степан практически всегда безошибочно видел, кто из больных и как быстро поправится. Тут доктор Иванов стопроцентно прав — все зависело от характера, желания и жизненной силы пациента. Один мог с простым аппендицитом проваляться месяц, переходя от осложнения к осложнению, с незаживающими швами, болями, гноением, а другой на третий день после сложнейшей операции вставал и сам шкандыбал по стеночке в туалет!

Таких через неделю уже выписывали, и швы у них заживали, как миленькие, и чудеса исцеления демонстрировались врачам с улыбкой! Еще и анекдотец напоследок расскажут, развеселя все отделение!

Он сам посмотрит, тогда поймет, насколько растянется Верино выздоровление.

Высадив Ольгу Львовну у метро и попрощавшись, он позвонил Стаське.

— Ну как тебе, полегчало, Больших? — спросила она участливо, выслушав известие об операции.

— Немного. Послезавтра посмотрю сам, тогда точно знать буду, как она.

— Как все люди после операции, — предположила Стаська. — Больно, страшно, противно, домой хочется, а впереди долгий процесс выздоровления. Главное, что жива и удалось удалить опухоль. Теперь все хорошо будет!

— Надеюсь, — осторожничал Степан.

А Стаська неожиданно спросила, избегая дипломатии, прямо:

— Степан, ты себя в ее болезни обвиняешь?

Нейтральным, ровным тоном, не утверждая, не вынося вердикта, предположила.

— Не в болезни, — признался он, — а в том, что не заметил заболевания. Если бы я раньше увидел ее недомогание и настоял на обследовании, все прошло намного легче и проще.

— И закончилось тем же, — предположила Стаська, рассуждая, — операцией! А как можно по внешнему виду определить, что человек болен раком?

— По симптоматике, — пояснил Степан, сворачивая на улицу, ведущую к Анькиному дому. — Слабость, боли определенного характера в зависимости от пораженного органа, жалобы, недомогания, да много всякого.

— Ну хорошо, а если человек старательно скрывает от окружающих свое состояние? Не жалуется ни на что и не показывает, что у него что-то болит? — допытывалась Стаська.

  77