Последние отзывы

  153  

– Я тоже ухожу, – заявил он.

– Дезертируете, – поправил его Сергей Николаевич.

– Нет. Я ухожу. Минер удрал на мотив «Ой, не ходы, Грыцу», а я ухожу по мотивам благородного полонеза Огинского…

Артеньев жестоко изодрал в клочья рапорт штурмана:

– К чему это? Бегите уж так. Без официоза…

С вахты доложили:

– От Куйваста подходит «Гром»…

Мягкий толчок корпуса, скрип кранцев, хруст швартовых канатов – и «Гром» прильнул бортом к своему старшему брату. В дверь каюты Артеньева сразу же постучали – вошел артиллерист с «Грома», совсем молоденький лейтенант Владимир Севастьянов^[20].

– Садись, красно солнышко, – невольно обрадовался Артеньев свежему человеку. – Откуда пришли и куда уходите?..

В разговоре о том о сем Севастьянов сказал:

– А я по делу… У меня сразу три гальванера сбежали, Сергей Николаич, не пожертвуешь ли для «Грома» одним? А то ведь случись – противника встретим, нам даже не отругаться от него. Со Старком мы договоримся: перепишет. Не скупись – дай!

Артеньев долго молчал, соображая. Потом сказал:

– Дам. Вот, ознакомься с этой светлой личностью…

Просматривая бумаги гальванера, Севастьянов спросил:

– Нет ли подвоха, Сергей Николаич, с твоей стороны? Ты сам был артиллеристом, как же можешь отдать такого специалиста?

– Ты просишь. Я уступаю. Чего не понять?

– Да ведь гальванер этот сущее золото для ПУАО.

Артеньев решил быть честным с товарищем:

– Володя, отдаю потому, что он большевик… Забирай!

Севастьянов пожал плечами, засмеялся, наивный человек:

– А у нас на «Громе» уже четырнадцать большевиков. Я с ними вполне лажу. Ладно, давай заберу и пятнадцатого…

На вечерней поверке Артеньев прочел команде приказ верховного главнокомандующего генерала Брусилова:

– Слушай: «Воспретить всякого рода митинги и общие собрания… считать их незаконными сборищами, направленными против родины и свободы, и рассеивать их силой оружия. Пункт второй: означенное запрещение считать боевым приказом, не подлежащим никакому обсуждению…» Надеюсь, в связи с этим вопросов у вас не возникнет.

– А кем подписан приказ? – раздалось из команды.

– Подписал генерал от кавалерии Брусилов.

– Так мы же на лошадях не ездим.

– Все равно, – сказал Артеньев, сворачивая бумагу. – По кавалерии, по инфантерии, по дизентерии – это безразлично. Важен приказ и суть приказа… Семенчук! – вдруг резко выкрикнул он. – С вещами. Быстро. Перейти на «Гром»…

Два эсминца стояли, тесно прижавшись один к другому, словно предчувствуя скорую разлуку. В страшной тишине, нависшей над двумя кораблями, Семенчук перекинул свое барахло на «Гром». Перепрыгнул и сам. Артеньеву помахал рукой с мостика Севастьянов:

– Отдайте нам кормовые… благодарю!

«Гром» наполнился теплом, мелко задрожал и оторвался от «Новика». В какой-то момент Артеньеву показалось, что Семенчук вот-вот перескочит обратно. Но «Гром» уходил все дальше и дальше, весь в ослеплении бурого заходящего солнца.

– Ррразойтись! – скомандовал Артеньев (дело сделано).

* * *

Мало было охотников в дни революции занимать полицейскую должность старшего офицера: чуть-чуть перегнул палку – и пулю в лоб заработал! Команда «Славы» своего старшо́го спровадила подальше. И сейчас матросы были удивлены, что на это вакантное гиблое место нашелся смельчак… Кавторанг Лев Михайлович фон Галлер.^[21]

– Фо-он? – насторожились все. – Этого нам еще не хватало…

Вообще, Галлер не вызывал симпатий. «Фон» он имел мало привлекательный: хмурый взгляд, пронизывающий насквозь, голос звучит резчайше – будто обжигает кнутом, рыжеватая щетка усов тоже не украшала кавторанга. Этот человек, специалист флота высокого класса, начал наводить порядок в «славянстве». Казалось, Галлер с луны свалился и не знал, что офицеров убивали. Он требовал! Не выносил обсуждение приказов на митинг для голосования, не ждал, когда выпадет ему резолюция, – нет, он совершал почти непростительную дерзость: Галлер приказывал, а отдав приказание, он зорко следил – исполнено или нет?..

Большевики «Славы» собрались в корабельной прачечной, где было прохладно от цементного настила палубы. Городничий сказал:

– Все, братцы, меняется. Сейчас положение такое – никакого пораженчества, даже не моги думать. О братании забудь, скоро драка начнется. Иначе нельзя: конец России – конец революции… А к старшому уже присмотрелись: мужик дельный. Приказы его исполнять!

  153