55 
– Это не тот случай, когда надо надевать черный галстук, но вообще-то я бы не хотела краснеть за вас. Там будут очень важные люди, – сообщила она ему, пародируя британский акцент. – Ненси Уэбстер организует сбор средств для детишек, поэтому я перестану с вами разговаривать, если по вашей вине дети не получат энную сумму денег.
– Обещаю не чесать и не ковырять ничего, что нельзя чесать и ковырять при людях.
– Спасибо за обещание, – простонала Кэт. – Скорее всего вы меня опозорите. Или просто забудете явиться.
– Я сделаю пометку в своем календаре.
– По-моему, не больно-то часто вы в него заглядываете. Вспомните, ведь именно из-за этого мы с вами и познакомились.
– Лучшая ошибка в моей жизни. Кэт покраснела от удовольствия и порадовалась тому, что он не видит ее глупой ухмылки.
– На всякий случай, я позвоню вам часа за два до встречи и заеду за вами на своей машине.
– Хорошая мысль.
– Вы сегодня вечером намерены поработать?
– Ага, но в последнее время я частенько не могу сосредоточиться. Вы случайно не знаете, что это меня так отвлекает?
Она снова испытала острое чувство удовольствия. Ей льстило, что она является мощным отвлекающим фактором. Со дня того первого свидания они встречались еще два раза. Однажды они вместе поужинали, после чего каждый пошел своей дорогой. В следующий раз он заехал за ней на своей машине.
Тогда они отправились в маленькое кафе на открытом воздухе, где отведали довольно плохие мексиканские блюда, а затем пошли прогуляться по знаменитой набережной, шедшей параллельно реке Сан-Антонио через деловую часть города. Через некоторое время они оставили местные лавчонки и торговые пассажи туристам и поднялись выше в город, где было прохладнее, тише и не так людно.
Они перешли улицу, купили себе у сонного продавца по порции ананасового мороженого и сели на уединенную тенистую скамейку на Аламо-Плаза. Солнце уже зашло, автобусы с туристами уехали, оставив освещенную прожекторами крепость стоять с величавым, спокойным достоинством, как настоящий памятник тем событиям, что произошли здесь сто пятьдесят лет назад.
– Ну и сделали же они выбор, – сказал Алекс, перемалывая зубами кусочки мороженого. – А вы бы остались здесь, чтобы сражаться до последней капли крови?
– Не слабый вопрос. Думаю, да, если бы чувствовала: кроме собственной жизни, мне нечего терять. – Кэт слизнула кончиком языка немного мороженого. – В определенном смысле я могу представить себе, какие чувства охватывают человека в таких случаях.
Он непонимающе посмотрел на нее.
– За несколько минут до моей трансплантации я вдруг поняла, что они сейчас вырежут мне сердце. Поймите меня правильно, – поспешно добавила она, – я отчаянно хотела новое сердце. Но всего на мгновение, так сказать, на одно сердцебиение, я испытала приступ неуверенности. Я должна была умереть, чтобы жить. Эта мысль меня просто потрясла. – Кэт взглянула на него и улыбнулась. – Но все закончилось благополучно – я получила новое сердце, а вместе с ним и новую жизнь.
Они на некоторое время замолчали, продолжая поглощать свое мороженое. Мимо медленно проехала карета, запряженная лошадью. Пассажиров не было, только кучер, сидевший сгорбившись, с поникшими плечами, опустив на грудь заросший щетиной подбородок, уставший, как и его лошадь.
– Кэт!
– М-м-м?
– Вы знаете, кто стал вашим донором?
– Нет.
– А вы знаете что-нибудь о?..
– Нет, и не хочу знать.
Алекс кивнул, но было ясно, что он не вполне удовлетворен ее скупыми ответами.
– Как это понять? Вы, наверное, хотите сказать, что среди тех, кому пересадили сердце, просто не принято что-либо об этом знать?
– Нет. Некоторые хотят встретиться с семьей донора и лично их поблагодарить. Они хотят показать, что понимают, какая жертва принесена ради них. Некоторые даже стремятся побольше узнать о своем доноре. – Кэт непреклонно покачала головой. – Но не я. Я бы не смогла.
– Почему?
– А если я их разочарую?
– Сомневаюсь в этом.
– В таких делах слишком много щекотливых моментов. Поэтому, вместо того чтобы размышлять, что произошло, я лучше постараюсь наполнить свою жизнь смыслом. Тогда жертва, которую они принесли, будет оправданной.
На этом их разговор тогда и закончился. Алекс не настаивал на его продолжении, и Кэт была этому рада. Эта тема все еще оставалась слишком чувствительной для нее. Кроме Дина, она ни с кем ее так свободно не обсуждала, как с Алексом.
55 
