185 
Кот Баюн с недоверием посмотрел на огромный жбан медовухи, припасенный Бояном, немного подумал, философски пожал плечами, пододвинул напиток поближе и принялся лакать.
- Ты на долгую «ижицу» больше налегай, - лениво посоветовал он, облизывая перепачканные усы. - Для «спокойственных» песен это полезно.
- Учту, - кивнул Боян. - Может, тоже подпоешь?
- Щас, докушаю… Да ты тоже присоединяйся - мне одному скучно…
Сонно чмакающие губами кустодии опирались друг на друга, чтобы не упасть. Само собой, никто из них не заметил смазанную тень, промелькнувшую в какой-то паре шагов.
Матерый волколак, похожий на не в меру выросшего и раздавшегося в плечах псоглавца, принюхался к воздуху и без разбега сиганул на стену главного княжеского терема. Он с легкостью перебрасывал себя все выше и выше, зацепляясь одними только кончиками мохнатых пальцев, и тут же вновь отцепляясь, взлетая к следующему окну. Не всякой белке удалось бы вскарабкаться так легко, как это делал Яромир.
Добравшись до последнего поверха, волколак на некоторое время замер, повиснув под крышей, принюхался и вновь пополз по гладкой стене, цепляясь за еле видимые выемки и трещины. Дважды оборотень чуть не сорвался - но все обошлось.
Яромир перелетал от окна к окну, задерживаясь ровно настолько, чтобы потянуть носом и швырнуть себя дальше. Но вот наконец поиск увенчался успехом - чуткие ноздри ощутили пряный, чуть сладковатый аромат. Очень знакомый - именно так пах платок княжеской дочери, не подумавши отданный Всеволодом. К ее запаху примешивался чей-то еще - и тоже ужасно знакомый… только вот чей?…
Волчьи уши чуть приподнялись - из-за окна, забранного разноцветными заграничными стеклами, доносились приглушенные голоса. Княжна Елена принимала гостя.
Яромир некоторое время подождал, плотно прижимаясь к стене, в надежде, что нежданная помеха через минуту-другую удалится, но голоса не стихали. Тогда он сердито приподнял углы губ, обнажив белоснежные клыки, уцепился покрепче за край окна, чтоб не сверзиться, оперся ногами на толстый брус и принялся скрючиваться в три погибели.
Смена обличья - дело не самое простое. И чтоб его облегчить, оборотни обычно заводят себе какой-нибудь «толкач» - ну вроде как спусковой рычаг на самостреле. Одни слово произносят заветное, другие зелье пьют колдовское, третьи вещицу какую-нибудь пользуют. Яромир в свое время знавал одного волколака с кушаком чудесным: пока носит его - человек как человек, а как снимет - в единый миг волком черным становится.
Братья Волховичи тоже себе такие «толкачи» завели. Движения особенные. Финист вот оземь ударяется всем телом, Бречислав на одной пятке вокруг себя оборачивается.
Ну а Яромир - через голову кувыркается.
Обычно-то это дело нехитрое. Но только не сейчас, когда с трудом удерживаешься на ровной стене. И как есть тоже лезть не годится - коли молодая княжна в окне харю волчачью узрит, так всю стражу перебудит криком испуганным.
Даже дурман, навеянный Бояном, не поможет.
После полутора минут кряхтения, ужимок и постоянного риска грохнуться с семисаженной высоты Яромир наконец схватился за оконные ставни человеческой рукой. Теперь предстояло самое сложное - бесшумно ворваться в светлицу, оглоушить тех, кто там будет, сунуть княжну в мешок и незаметно уйти.
Уходить придется тем же путем, что и пришел - у Яромира не было времени вызнать расположение коридоров на женской половине княжеского терема. Прокрасться тайком удастся вряд ли, тем более с пленницей.
Оборотень осторожно растворил ставни, чуть подтолкнул задвижку, распахивая окно, уцепился покрепче и медленно-медленно подтянулся, заглядывая внутрь. В светлице горела лучина - его запросто могли увидеть.
Но чуть только Яромир разглядел ночного гостя княжны, так сразу же позабыл о всякой осторожности. Брови изумленно поползли на лоб, а пальцы едва не разжались сами собой.
Так вот кому принадлежал этот донельзя знакомый аромат!… И как это он сразу-то его не узнал?…
- Ой, Яромир! - обрадовался Иван. - А ты чего тут делаешь?
- Да так - не спалось что-то, вышел прогуляться, решил вот по окнам полазить, развеяться… - медленно ответил оборотень, перекидывая ногу через подоконник. - А ты тут откуда? Я думал, ты с поездом уехал…
- Не-а! - помотал кудрявой головой княжич. - Знаешь, Яромир, я тут чего подумал - а чего князь Всеволод за свою дочь говорит?! У нее что ж - у самой языка нету? Коли не люб ей брат мой - пусть в лицо скажет! А коли люб… тогда чего это батька за нее все решает?! Коли он силком невесту к жениху не пущает… так надо ее тайком умыкнуть!
185 
