Есть любовь и сильная, но любителей клубнички ждет разочарование
116 
– Я приношу вам, господин капитан второго ранга, самые глубочайшие извинения. Но ваша супруга до умопомрачения схожа с той дамой, которую я сопровождал до Шанхая…
– До Шанхая из Осаки? – спросил кавторанг.
– Так точно!
– А как вы туда попали?..
Панафидин кратко изложил одиссею своих злоключений, и кавторанг, явно заинтересованный, протянул мичману руку:
– Беклемишев Михаил Николаевич, честь имею… во Владивостоке командую подводными лодками, которые я сам и доставил из Петербурга на железнодорожных платформах. Бог с ним, с этим Шанхаем… Садитесь, мичман. Побеседуем…
Беседовать с Беклемишевым было одно удовольствие. Он оказался человеком высокой культуры, технически грамотным, на уровне последних достижений науки. Михаил Николаевич был фанатиком подводного плавания, считавшим, что будущее морских войн – удар из-под воды! Панафидин поговорил с кавторангом минут двадцать и сам загорелся желанием нырнуть в неизведанные гибельные бездны. В ответ на его невеселый рассказ о мытарствах с крейсерами Беклемишев посочувствовал:
– Да, это тяжко, тяжко… согласен. Давайте сделаем так. – Он потянул из кармана золотые часы, щелкнул крышкой. – Зиночка, ты хотела совершить вояж по магазинам, это очень мило с твоей стороны. А мы с Сергеем Николаевичем, пока ты занята дамскими делами, совершим увлекательную прогулку…
Прогулка закончилась на транспорте «Шилка», вокруг которого покачивались 13 подлодок: «Скат», «Форель», «Налим», «Сом», «Палтус» и прочие, сверху чем-то похожие на большие галоши. Беспокойно было всюду видеть бидоны с бензином, украшенные зловещими надписями: «Одна папироса – твоя смерть!»
– Не буду скрывать от вас, – сообщил Беклемишев, – что офицерскую публику воротит от моих подлодок, как от хорошей касторки. Все согласны плавать хоть на землечерпалках, только бы не видеть этих железных гробов, которые частенько тонут, горят и взрываются… Зато у нас полно свободных вакансий!
– Я согласен. Тонуть. Гореть. Взрываться.
– Вот и отлично. Не пройдет и полугода, как я вам обещаю чин лейтенанта. Договоримся так. Сегодня у нас… что?
– Понедельник.
– До субботы вы погуляйте. А в конце недели затралим адмирала Иессена в кабинет и… все уладим. Кстати, – спросил Беклемишев, – сколько хотели бы вы получать жалованья?
– Как это сколько? – не понял вопроса мичман.
– А так… называйте любую сумму, и эту сумму вы будете иметь от казны ежемесячно. Ведь в морском министерстве нам выплачивают независимо от чинов на основании известного приказа: «Подводникам платить сколько они пожелают, потому что все равно они скоро все потонут или взорвутся…»
Сергей Николаевич остался человеком скромным:
– Можно рублей… ну хотя бы сорок.
– Так и запишем: четыреста рублей в месяц на всем готовом… Предрекаю: на подводных лодках вас ждет удивительная жизнь и быстрая карьера! – обещал Беклемишев.
– Не сомневаюсь, – бодро отвечал Панафидин.
Будущее вдруг обрело небывалую ясность.
И весь мир озарился волшебным чарующим светом…
…………………………………………………………………………………..
Пока суд да дело, Панафидин поселился в номерах общежития при Морском собрании, где обитали неприкаянные офицеры флота, потерявшие корабли и ждущие свободных вакансий. Расхватывали все должности, согласны идти хоть на портовые буксиры, чтобы толкать по рейду баржи с песком и камнями… Известие о том, что Панафидин позволил кавторангу Беклемишеву увлечь себя, они встретили без зависти:
– Тут и на воде-то не знаешь, как удержаться, а вы еще под воду полезли. Да ведь у Беклемишева на «Шилке» собрались отпетые – вроде клуба для самоубийц… Еще пожалеете!
Лейтенант с крейсера «Новик» (который, подобно «Варягу», взорвался у Сахалина) весь день терзал гитару:
- В проливе чужом и далеком,
- Вдали от родимой земли,
- На дне океана – глубоко
- Забытые спят корабли…
Из окон виделся рейд, и флагманская «Россия» по-прежнему держала котлы «на подогреве» – в боевой готовности. Между кроватями слонялись без дела офицеры, а в углу солидные механики с утра до ночи распивали пиво. Оттуда слышалось:
– У меня приятель! Такой сукин сын, не приведи бог. Уже запатентовал в Питере свое изобретение. Особый пресс для глажения брюк. Матросня по субботам с утюгами по кораблям мечется. А тут сложил сразу дюжину, под пресс сунул – дерг, и готово! Складки, пишет, получаются идеальные. На выставке «Лиги Обновления Флота» сам государь император выразил ему высочайшее внимание… Теперь за этот патент он оторвет!
116 
