Особенно,... 
74 
В одно из воскресений корреспондентам США и Англии японцы предложили морскую прогулку. К услугам желающих они предоставили боевой миноносец, весь обвешанный мантелетами – связками канатов, предохраняющих от осколков. Среди журналистов был и консул Джордж Кеннан, впечатления которого были опубликованы потом в «Русском Инвалиде». Кеннан писал, что на подходе к острову Дачан-шань-Дао «мы заметили густой дым, поднимающийся из-за острова, и думали, что это какие-нибудь транспортные пароходы. Но каково же было наше удивление, когда мы увидели весь флот Того, стоящий на якоре под парами. Особенно удивлены были мы, американцы…».
Сеппинг Райт готов был плясать от радости:
– Наконец-то! Вот оно, известное место Того…
Отсюда, оградив себя минами и бонами, адмирал Хэйхатиро Того контролировал подходы к Порт-Артуру, дежурные корабли извещали его о каждом движении русских; здесь, в логове «известного места», Того держал наготове свою мощную эскадру, отлично обеспеченную угольщиками, ремонтными и лазаретными судами. Под гигантским флагом покачивался флагманский броненосец «Миказа»; гостей провели в салон адмирала, который приветствовал их радостным известием:
– Вы застали меня в хорошем настроении, ибо я только что узнал о видах на великолепный урожай риса в Японии…
Корреспонденты сразу раскрыли блокноты, чтобы запечатлеть радостные слова, произнесенные с унылым выражением на лице. Того был в черных, неряшливо свисавших брюках, при белом кителе с одним орденом. Его салон украшал камин, как в европейском доме; на панели камина лежал безобразный осколок русского снаряда. Того, играя роль любезного хозяина, дал иностранцам подержать этот осколок в руках:
– Не обрежьтесь, у него очень острые края… Этот осколок чуть не убил меня, но, пролетев мимо моей ничтожной персоны, он вырвал большой кусок мяса из ноги доблестного лейтенанта Мацумура… Тяжкое, но славное воспоминание!
Сеппинг Райт аккуратно положил осколок на место. Конечно, адмирала спрашивали о крейсерах Владивостока.
– Я не занимаюсь ими, – был скромнейший ответ, на вопрос же американцев, когда он покончит с русской эскадрой в Порт-Артуре, Того отозвался незнанием. – Это зависит не от меня, – тихо сказал он, – а от русского адмирала Витгефта, если он снова отважится выбраться из гавани в море.
– Отсюда вам будет легко его перехватить.
– Наверное, – пожал Того плечами…
Гостям предложили дешевое виски марки «банзай», отличный чай и рисовое печенье. Кеннан спрашивал:
– Наверное, у вас, адмирал, много флаг-капитанов?
– У нас, у японцев, на этот счет имеется старинная поговорка: корабль, у которого семь капитанов, обязательно разобьется о камни. И я, – сказал Того, скупо улыбнувшись, – очень веселился, когда узнал, что идентичная поговорка есть и у русских тоже: у семи нянек дитя остается без глаза…
Тут все дружно стали хаять Россию, а Сеппинг Райт, подвыпив «банзая», хвастал, что хорошо изучил русских:
– Лучше всего они раскрываются в своей литературе. Русские писатели точно отразили несовершенство своей дикой нации. Так, например, если все народы мира ложатся спать, то герои русских романов постоянно недосыпают, желая лишь «прилечь на часок». Во всех цивилизованных государствах люди нормально завтракают, обедают и ужинают. Герой же русской литературы постоянно голоден и стремится лишь «наскоро перекусить»… Все у них неосновательно, все торопливо и все неряшливо. Зато вот по части выпивок, болтовни, музыки и чтения газет – тут русские непревзойденные мас–тера!
Хэйхатиро Того не ответил даже подобием улыбки:
– Нисколько не касаясь характера всего русского народа, я могу иметь мнение лишь об офицерах русского флота, с которыми до войны не раз встречался. Все они отличаются бодростью, весельем, они умны и грамотны, хорошо владеют собой и совсем не похожи на тех безобразных людей, о которых вы читали в романах…
После этой отповеди Сеппингу Райту адмирал в его сторону больше и не смотрел. Его спрашивали:
– Как вам удалось сделаться знаменитым?
– Я смолоду придерживался смысла древней японской мудрости: лучше быть клювом цыпленка, нежели хвостом тигра.
– К кому из русских адмиралов вы испытываете уважение?
– Мы всегда побаивались адмирала Макарова.
– А кто, по-вашему, лучший полководец России?
– Куропаткин, – вдруг весело захохотал Того…
Янки быстро набрались «банзая». Размахивая руками и роняя карандаши с блокнотами, они выражали восхищение всем увиденным, говорили, что теперь только писать и писать… Читатели ошалеют от восторга! Кеннан сказал:
74 
