Последние отзывы

  58  

Понятно – дорвалась девочка до запрещенного!

– А что, у тебя здесь друзей нет? – вел дознание Тимофей недовольным тоном.

Катерина притормозила стрелять солнечно-радостными эмоциями через край, услышав, наконец, его тон и обратив внимание на недовольное выражение лица.

– Нет. У меня вообще друзей нет. Только ты.

– Так я и знал! – констатировал окончательный диагноз Тимофей. – А стаканы или рюмки у тебя есть?

– Есть, – озадаченная переменой темы, удивилась Катька.

– Давай. Будем пить. Я водку, ты шампанское. И поговорим. А еда-закусь у тебя какая-нибудь есть?

– Нет, – совсем уж растерялась и опечалилась студентка Воронцова.

Он кивнул, подтверждая свои мысли, и полез в свою большую спортивную сумку, с которой приехал.

– Этого я и ожидал. Как всегда, ты без продуктов нормальных и тощая, как кошка дворовая! – И стал выкладывать на стол пакеты с продуктами, источавшими невероятные, небывалые ароматы.

Задавать тупые вопросы «Где ты это взял и на какие деньги?» Тимофей Катьку отучил уже давно.

Она снова подскочила и засуетилась, стала накрывать-сервировать стол, красиво нарезая, раскладывая снедь по тарелкам, но почему-то молча, без восклицаний и восторгов.

Все. Накрыла. Сели.

Тимофей открыл шампанское, налил ей в бокал, себе плеснул немного водки в стакан. Подняли, чокнулись, без тостов, выпили.

– Я поэтому и рвался в увольнение, – поставив пустой стакан на стол, закусив соленым огурцом, сообщил он. – Знал, что ты тут глупостей наделаешь, потом не расхлебаешь!

– Каких глупостей? – смогла еле выговорить Катерина, морщась от ударившего в нёбо, в нос и в голову шипучего заряда шампанского.

– Тех самых, что вытворяешь!

Он налил им еще, но стакан не поднял, призывая выпить, а стал объяснять свое недовольство:

– Ты, Кошка, уже не в школе! Забудь это навсегда! И то, что можно не замечать, с кем учишься, и не знать, как их зовут, здесь не проканывает! Здесь совсем другая жизнь! У тебя теперь другая жизнь!

Он говорил зло, назидательно выговаривая, Катька переморгнула от неожиданности, пытаясь понять, что она не так делает, что его разозлило в ее поведении, что просмотрела и не поняла. Тимофей выпил без нее, закусил бутербродом и смотрел на Катерину, пока жевал, чего-то он не увидел ожидаемого в ее взгляде, бросил надкушенный бутерброд на тарелку и закурил.

А Катька быстро выпила до дна, пока он закуривал. И задохнулась от взрывов шипучих во рту и желудке. Встала, открыла форточку и вернулась за стол совсем другая – собранная, готовая слушать, понимать, запоминать.

– Что, одна сидишь в комнате? На лекциях небось тоже одна, в сторонке? Вся такая серая мышь-индивидуалистка?

– Одна, – призналась Катерина и кивнула в подтверждение головой.

– А жизни ты где собираешься учиться? – требовательно спросил Тимофей. – В людях разбираться, учиться общаться с ними? А? С больными, когда доктором станешь, в силу необходимости? Или ты хочешь, чтобы о тебе молва пошла, что, мол, доктор она неизвестно какой, но баба стран-на-а-ая!

– Ты о чем, Тим? Какая молва?

– Такая! Что ты тупишь, Катерина? – совсем уж разошелся негодованием он. – Любая профессиональная тусовка – это где все друг друга знают! Вот ты ни с кем не общаешься, дружбу не заводишь, а вы все станете врачами. Половина разъедется, половина в Москве останется, пусть только часть из них работать по специальности будет, и что они про тебя скажут, когда их спросят? Да была такая одна чокнутая отличница, не знаю, какой врач из нее получился, но ненормальная она точно: одевалась в тряпье, как чучело, не красилась, ни с кем не дружила, все время одна, никуда не ходила, не баба, не мужик, как монашка! Как думаешь, возьмут тебя на хорошую работу с такой характеристикой? И какой больной доверится врачу, которая одевается как старуха и разговаривать с людьми не умеет. Да будь ты хоть сто раз гений, «притыркнутая», решат твои больные и доверять не будут! Пойдут к идиоту троечнику, но веселому, который шутит, зубы заговаривать умеет, подбадривает, знает, кому какое слово сказать! Мы для этого с тобой старались столько лет?

Он в раздражении плеснул себе еще немного и выпил, снова не дожидаясь Катерины.

– Значит, так! – с силой и звонким стуком поставив пустой стакан на стол, провозгласил готовность к действиям Тимофей. – Ты начнешь общаться со всеми! Присматриваться к людям, как я учил, делать выводы, оценивать, непринужденно болтать, выуживая информацию! Ты должна научиться безошибочно понимать, чего ожидать от любого человека! Ты одна, и для тебя это выживание! Все, Катерина, детство закончилось, какое бы говнистое оно ни было! И я не всегда буду рядом. Тебе необходимо стать такой умной, хитрой, наблюдательной, сильной, чтобы ни один козел не смог тебя обмануть и использовать! Ты обязана расщелкивать их всех на подходе!

  58