98 
Оливия тайком наблюдала за ними, и, как только молодая пара поднялась из-за стола, сказав, что они хотят «подремать» после обеда, она решительно произнесла:
– Джеред, мне бы хотелось сказать тебе пару слов. Оливия бросила салфетку на стол и встала.
– Вчера мы с Паркером обсуждали кое-какие планы, и я думаю, тебе следует знать, о чем шла речь.
Джеред задумчиво посмотрел на Лорен и неохотно проговорил:
– Хорошо, мама. Лорен, я присоединюсь к вам позже.
Оливия дождалась, пока Лорен выйдет, и предложила Джереду пройти в кабинет. Когда он уселся в глубокое кожаное кресло и закурил сигару, она рассказала ему о своем новом плане.
***
– Право же, Джеред, мне кажется, ты сегодня уж слишком чувствителен, – проговорила Оливия спокойным, ровным тоном, совершенно не соответствовавшим снедавшему ее беспокойству, когда вся семья собралась за ужином.
– Сейчас я предпочел бы не говорить о делах, мама. Голос Джереда звучал напряженно. Лорен заметила, как переменилось его настроение после утреннего разговора с матерью. Джеред утратил всю свою веселость. Они проговорили в кабинете больше часа, и потом Джеред прошел прямо в свою комнату, а позже уехал из дому. Она не видела его с самого ленча.
– Конечно, но ведь у нас нет секретов от Лорен, верно? – сказала Оливия сладким голосом, поглядывая на невестку. – В конце концов она твоя жена, Джеред.
Лорен покраснела и уставилась невидящим взглядом в тарелку. Знает ли Оливия о том, что произошло прошлой ночью? А если знает, как она отнеслась к тому, что их брак перестал быть фиктивным?
– Ты думаешь, наши планы могут ее шокировать? – не унималась Оливия.
– Черт возьми, мама! – взорвался Джеред.
– Дело в том, Лорен, – продолжала Оливия, словно и не замечая гнева Джереда, – Вандайверы и я решили, что электростанцию лучше построить в другом месте. Теперь плотину на реке придется строить выше по течению, в результате чего Пуэбло останется без воды. Таким образом, как вы понимаете, город обречен. Естественно, это вызовет большое недовольство местных жителей. Нам необходимо подвести общественное мнение к мысли, что уничтожение Пуэбло принесет всем только пользу, а для этого следует предпринять кое-какие меры.
Лорен положила вилку и непонимающе посмотрела сначала на Оливию, потом на Джереда. Оливия не отвела взгляд, Джеред опустил голову.
– Кажется, я не совсем понимаю, – Лорен облизала губы, – какие меры вы имеете в виду?
– Лорен, не вникайте в эти дела. Это вас не касается, – рявкнул Джеред.
– Безусловно, это ее касается, Джеред. Моя дорогая, – снова обратилась к Лорен Оливия тем самым приятным тоном, который она приберегала для светских бесед. – Мы собираемся согнать в Пуэбло банду нищих, бродяг, наемников, или как вам будет угодно их называть. Они придут в город и, претендуя на право стать полноправными жителями, учинят там смуту. Их задачей будет поджигать, грабить, устраивать драки, короче говоря, делать все, чтобы вспыхнул бунт. Этот жалкий городишко они разрушат сами. Наши наемники им помогут. Паркер считает эту идею блестящей. Он попросил Джереда поехать в Остин и организовать людей. Джеред часто бывает в местах, где легко можно найти такую публику.
Краска сбежала с лица Лорен. Она не могла поверить услышанному. Когда она заговорила, голос ее дрожал от возмущения:
– Но ведь при этом погибнут люди! И подумайте, сколько домов будет разрушено. Оливия пожала плечами:
– Думаю, кое-кто пострадает, однако потеря невелика, верно?
– Но в этом нет необходимости. Разве нельзя построить электростанцию в том месте, где планировалось вначале?
– Можно. Но дело в том, что я этого не хочу.
– Но нельзя по прихоти одного человека разрушить целый город. Зачем вам это?
Лорен изумленно смотрела на женщину, сидевшую напротив нее. Лицо Оливии исказилось от ненависти, сразу став жестким и некрасивым. Внезапно Лорен поняла причину.
– Месть, – прошептала она. – Свою ненависть к одной женщине вы вымещаете на целом народе. Оливия уставилась на нее испепеляющим взглядом:
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Прекрасно понимаете. Мария Мендес. Вы не можете примириться с тем, что Бен любил…
– Замолчите! – вскрикнула Оливия, изо всей силы ударив кулаками по столу. Жалобно зазвенел хрусталь.
– Нет, я не замолчу! Вы обрекли бы Елену и Изабеллу на смерть, выгнав их из своего дома. Я еще тогда подумала, что вы воплощение жестокости и бессердечия, но сейчас вы превзошли саму себя. Возможно, я и могу понять, почему вы ненавидите Марию, но не обязательно…
98 
