84 
– Что теперь? – спросила я Райана. Мы стояли на парковке Дьюк-стрит.
– Не думаю, что Хайди привлекала ночная жизнь, так что в клубах и барах мы ничего не узнаем.
– Верно.
– Давай закончим на сегодня. Я отвезу тебя на "Лодку любви".
– "Мелани Тесс".
– Тесс. Кажется, это едят с кукурузным хлебом и зеленью?
– С ветчиной и бататами.
– Тебя подвезти?
– Конечно.
Большая часть пути прошла в молчании. Райан раздражал меня весь день, и мне не терпелось от него избавиться. На мосту он заговорил:
– Сомневаюсь, что она ходила в салоны красоты или солярии.
– Поразительно. Теперь я понимаю, почему ты стал детективом.
– Наверное, нам стоит заняться Брайаном. Может, он где-то работал.
– Ты ведь уже проверял. В налоговой ничего, верно?
– Да.
– Скорее всего он платил наличными.
– Это сужает круг возможностей.
Мы повернули у "Олли".
– Ну, куда дальше? – спросила я.
– Я так и не попробовал твой хаш-паппи.
– Я имела в виду расследование. Ужинать будешь сам с собой. Я пойду домой, приму душ и сделаю себе восхитительную тарелку макарон. Именно в таком порядке.
– Боже, Бреннан, там консервантов больше, чем в трупе Ленина.
– Я читала этикетку.
– С тем же успехом можно глотать отходы производства. Ты испортишь, – он изобразил Катрин, – свой генетический потенциал.
В разум начали просачиваться полузабытые мысли, бесформенные, как утренний туман. Я попыталась сосредоточиться на них, но чем больше я старалась, тем быстрее они рассеивались.
– Оуэнсу надо поостеречься. Я буду виться вокруг него, как муха вокруг сахарной булочки.
– Какую чушь, ты думаешь, он проповедует?
– Что-то вроде экологического Армагеддона и саморазвития через злаковую диету.
Когда мы заехали на пирс, небо над водой уже прояснялось. Желтые полосы осветили горизонт.
– Катрин что-то знает, – сказала я.
– Все мы что-то знаем.
– Ты настоящая заноза в заднице, Райан.
– Спасибо, что заметила. Значит, ты думаешь, она что-то скрывает?
– Она сказала: "Дети".
– И?..
– Дети.
В его глазах сверкнуло понимание.
– Черт возьми!
– Мы не говорили, что Хайди носила близнецов.
* * *
Через сорок минут в дверь со стороны пирса постучали. Я была в рубашке, которую оставила Кэти, без белья и в полотенце, искусно завязанном на голове в виде тюрбана. Я выглянула из-за жалюзи.
На доке стоял Райан с двумя упаковками банок и пиццей размером с крышку люка в руках. Он оставил дома пиджак с галстуком и закатал рукава рубашки чуть выше локтей.
Черт!
Я отпустила жалюзи и попятилась назад. Можно выключить свет и не отвечать на стук. Не обращать на него внимания. Послать его к черту.
Я выглянула снова и наткнулась прямо на взгляд Райана.
– Я знаю, что ты там, Бреннан. Я же детектив. – Он помахал блоком из шести банок: – Диетическая кола.
Черт!
Не то чтобы Райан мне не нравился. На самом деле я любила общаться с ним больше, чем с кем бы то ни было. Больше, чем могла себе признаться. Мне нравились его преданность делу, сочувствие, которое он испытывал к жертвам и их семьям. Его ум и сообразительность. И история о Райане, парнишке из колледжа, который впал в неистовство и перешел на другую сторону после того, как его побил байкер-наркоман. Крутой парнишка превратился в крутого копа. Романтика и гармония.
И мне совершенно точно нравилось, как он выглядит, но шестое чувство приказывало не впутываться.
Дьявол! Макароны и синтетический сыр безнадежно проигрывают.
Я забежала в свою каюту, схватила шорты и провела щеткой по волосам.
Подняла жалюзи, распахнула дверь и впустила его внутрь. Райан сложил на пирсе банки, пиццу, повернулся и забрался на борт спиной вперед.
– У меня есть кола, – сказала я, закрывая дверь.
– Колы много не бывает.
Я показала, где камбуз, он положил на стол пиццу, вынул банку колы для меня и пива для себя, остальные сунул в холодильник. Я достала тарелки, салфетки и огромный нож, пока Райан открывал коробку с пиццей.
– Думаешь, она питательнее макарон?
– Это для вегетарианцев.
– А там что? – Я кивнула на коричневый кусок.
– Бекон. Не хотелось останавливаться на одном виде продуктов.
– Давай сядем в салоне, – предложила я.
Мы разложили еду на журнальном столике и устроились на Диване. Запах воды и мокрого дерева смешался с ароматом томатного соуса и базилика. Мы ели и говорили об убийствах, решали, что может связывать Дома Оуэнса и Сен-Жовит.
84 
