Лёгкий, ненавязчивый романчик 
56 
— Наверняка лжет, — хмыкнул Креол. — Как тогда, когда говорил, что храм разрушен до основания.
— Кстати, брат, а как ты догадался, что он лжет?
Креол задумался, почесывая подбородок. На лице у него появилось странное выражение.
— Знаешь, Шамшуддин… — медленно произнес ученик мага. — Когда этот лысый урод солгал… про храм… Я просто вдруг почувствовал… даже не знаю, как объяснить… От него как будто… или он сам как будто… Что-то в нем изменилось, если вкратце. И я вдруг понял, что он лжет.
— Аура! — воскликнул Шамшуддин. — Конечно, брат! Ведь в ауре все отражается — чувства, настроение, правда или ложь… все! А ты теперь можешь ее видеть!
— Да, наверное, — неуверенно согласился Креол. — Наверное.
Святилище отстроили за двенадцать дней. Заодно были проделаны небольшие ремонтные работы и в других строениях. Креол, чуть не свихнувшийся от скуки в Шахшаноре, с огромным удовольствием погрузился в новое для него дело.
Конечно, работой он только руководил. Укладывать кирпичи — занятие для каменщика, а не для ученика мага.
На тринадцатый день из Ура прибыл верховный жрец Энлиля — освятить отремонтированный храм. Он прошелся вокруг всех строений, возжигая курения и зычным голосом распевая гимны:
- Без Энлиля, Могучего Утеса,
- Не выстроен город, не заложен поселок,
- Не выстроен хлев, не заложен загон,
- Вождь не возвышен, жрец не рожден,
- Не избран оракулом служитель храма,
- Нет в отрядах начальников войска.
- Глубоководные рыбы в тростниковых зарослях икру не мечут,
- Небесные птицы на земле просторной не вьют гнезда,
- В небесах грозовые тучи не раскрывают пасти.
- Энлиль! Твое совершенство заставляет умолкнуть!
- Суть твою не понять, не распутать нити,
- Нити в скрещенье, незримые смертным…
- Слово твое! Плоды — оно!
- Слово твое! Зерно — оно!
Креол слушал это с тоскующим видом. Строительные Работы закончились, и ему опять стало скучно. Никаких новых развлечений в ближайшее время не намечается.
— Ага, вот эти отроки, — послышался негромкий голос.
Шамшуддин коснулся локтя Креола. Тот обернулся и встретился взглядом с рослым воином в войлочном чешуйчатом панцире, кожаной юбке, боевом шарфе и железном шишаке с гребнем. Судя по самоцветам на мече — один из младших лугалей.
— Это они, точно они, — зашептал на ухо военачальнику жрец. Тот самый, что являлся с угрозами в Шахшанор. — Это они устроили песчаную бурю и разрушили храм Владыки!
— Разрушили?… — с сомнением посмотрел на святилище лугаль. — Я не вижу никаких разрушений.
— А что здесь происходит? — спросил верховный жрец, подходя к беседующим. — Что случилось, Мяга?
— Ничего особенного, господин мой, — низко склонился жрец. — Просто наш великий император прислал за этими отроками своего воина…
— Что-о?! — воскликнул Креол. — Зачем?!
— Вас отправляют к войскам, мальцы, — криво усмехнулся лугаль. — Поблагодарите вот этого доброго служителя Энлиля.
— Ты что, донес на нас?! — прошипел Креол, хватая жреца Мягу за грудки.
— Не дотрагивайся до меня! — отшвырнул его тот. — Видишь, о чем я говорю, лугаль?! Вопиющее неуважение и грубость!
— Ну да, ну да, — вяло покивал лугаль. — Собирайтесь, мальцы. Император очень разгневан на вас двоих. Промедлите — будет только хуже.
— Разгневан?… — сглотнул Шамшуддин.
Креол, сердито сопящий в сторону Мяги, тоже поежился. Император Энмеркар — человек суровый и грозный. Даже архимаг подумает дважды и трижды, прежде чем сердить его… а потом все-таки не станет сердить. Что уж говорить о учениках, едва вступивших на стезю Искусства?
— Очень разгневан, — кивнул лугаль. — Но и заинтересован. Если вы двое смогли создать песчаную бурю, разрушившую целый храм, вы должны быть способными мальцами. Такие в нашем войске нужны. Собирайтесь.
Креол и Шамшуддин переглянулись — теперь уже облегченно. Раз в них нуждаются, наказание явно не будет суровым. К тому же они обратили на себя внимание самого императора — а это многого стоит.
— Прибыв в войско, вы поступите под начало своего учителя, — сказал напоследок лугаль. — Почтенного абгаля Халая Джи Беш.
* * *
Креол посмотрел на мумифицированный трупик и мрачно вздохнул. Детеныш Гасителя Света не прожил у него и восьми дней. Сколько Креол ни старался заставить его есть, он только тихо шипел, с каждым часом все слабея.
56 
