139 
Пилигрим кивнул:
— Безусловно, и социополитика, и социогеография, и фармакология, и вирусология, и многие-многие другие дисциплины, которые вы изучаете, развиваются благодаря Пилигримам. Только нам под силу добыть необходимые сведения и материалы… Кажется, пришли. — Дуго остановился. — Заночуем здесь! — Он снял с плеча мешок и опустил его на землю…
Они прошли по ночному лесу не меньше километра — необходимо было уйти с опасных территорий, неизвестные разорившие деревню, могли снова объявиться в ее окрестностях…
Час спустя Герман и Дуго сидели рядом неподалеку от костра. Место, выбранное Пилигримом для привала, оказалось очень удобным. Вокруг рос мягкий мох, из которого люди соорудили лежаки. Бодрствовали, охраняя сон остальных, только следопыт и Пилигрим.
Всю дорогу девочка старалась держаться поближе к Герде. С того момента как ее обнаружили, малышка не произнесла ни слова — то ли была от рождения немой, то ли напавшие на деревню бандиты так напугали ее, что теперь она боялась разговаривать с малознакомыми людьми. Девочка не отвечала даже на самые простые вопросы: «Как тебя зовут?» и «Сколько тебе лет?» Только испуганно таращилась в ответ. Сейчас малышка немного успокоилась и заснула возле костра, укрытая курткой Германа.
«Странная она все же, — размышлял следопыт, — была бы немой, так хоть мычала бы, немые мычат и руками машут, а эта только молчит да глазищами хлопает. А сама, кажется, все понимает…»
Вдалеке выла на луну волчья стая. Громко стрекотали цикады и щелкали белые мурамушки. Откуда-то неожиданно заголосила слишком храбрая или слишком тупая высыпь. Подала голос и тут же умолкла, словно испугалась собственной смелости.
«Тупая, а не смелая», — решил Герман.
Вой волков заунывной песней разливался над спящим лесом, обращаясь то в тихое скуление, то в отчаянные, исполненные горестной тоски завывания. Герман не обращал на присутствие серых хищников внимания: на людей волки нападать не станут — кругом полно более легкой добычи. Он размышлял о неожиданно свалившейся им на голову девчонке. Похоже, выход у них только один — оставить ее возле какой-нибудь деревушки и отправиться своей дорогой. Подобный поступок совсем не представлялся следопыту идеальным выхом из положения, но на карту поставлена жизнь его родного клана. Ветродувы сидят в Убежище, запасы еды и воды постепенно истощаются. Если Герман и Густав не вернутся и не приведут помощь, клан ждет та же страшная участь, что и людей из Четвертого Убежища. Правда, в отличие от погибших в Четвертом Убежище у Ветродувов есть выбор — они всегда могут открыть дверь и принять последний бой.
«Так, наверное, они и поступят, — подумал Герман, — если мы не вернемся в срок. И погибнут все до единого, с Меганиками им ни за что не справиться. Надо бы поговорить с Дуго и узнать, что он думает по поводу девчонки».
Что-то большое загородило свет костра. Герман вскинул голову и увидел переваливающийся в темноте массивный силуэт. Густав подошел ближе и расплылся в улыбке.
— Не спится чегой-то, — сказал он.
— Присаживайся, — предложил Пилигрим, — мы здесь предаемся размышлениям…
— …и воспоминаниям, — поддержал Дуго Герман, — я, например, вспоминаю, как наш найденыш меня цапнул. — Следопыт потрогал забинтованный палец и поморщился.
— Болит? — сочувственно спросил Густав.
— А ты как думаешь? У нее зубки маленькие-то маленькие, но острые. Я вот думаю, как бы она мне какой-нибудь яд под кожу не впрыснула. Палец-то, кажется, опух. Надо же. Прыг вперед — и цап за палец. Будто змея куснула. — Герман рассмеялся, думая, что удачно пошутил.
— Бывали такие случаи, — с самым серьезным видом заметил Пилигрим, — одного из наших как-то раз укусила девчонка, но это было много дальше к северу. И что вы думаете…
— Что? — спросил Герман.
— …пришлось отрезать руку. Да, да. Он и сам, признаться, не ожидал такой развязки, но оказалось, слюна у девочки ядовитая. Началась гангрена. Палец посинел, рана доставляла ему немыслимую боль. Потом заражение перешло на ладонь. Я уже тогда сказал — надо резать, не дожидаясь дальнейшего распространения инфекции. А он все отнекивался. Нет, да и все. Говорил, пройдет. — Дуго поглядел на Германа. — Что это с тобой?
Лицо следопыта заметно побледнело, забинтованный палец он прижимал к груди.
— Точно! Слюна у нее ядовитая! — выдавил Герман. — Я когда ее только увидел, сразу же подумал, что с ней что-то не так. Слишком уж она красивенькая, гладенькая вся. Не бывает таких детей… Только му… мутанты.
139 
