Особенно,... 
27 
— Как говорил один, ик, из наши-ик пре-эдков! Полковник… или Кольт… не помню уже… он это… он всех… уравняет… вот… уравняет, а потом, значит, всех к стенке… или вроде того. — Пилигрим погрозил всему миру пистолетом и вновь уставился в свой стакан.
«Ну точно, притворяется!» — подумал Герман.
— На тебе твою бумагу! — недовольно произнес Кра. — И давай то, что принес.
Прежде чем передать мешок, Герман внимательно изучил каракули и, видимо удовлетворившись увиденным, одобрительно кивнул и передал мешок Кра. Глава клана осторожно выложил на стол грязные сине-зеленые клубни. Пересчитал. Затем настал черед семян, уложенных в несколько отдельных упаковок.
— Отлично! — потирая руки, вскричал Кра. — Как думаешь, приживутся?
— Откуда мне знать? Я же не садовод, — безразлично пожав плечами, ответил ему Герман.
— Темная ты личность, Герман! И в кого только? Помню, отец твой шибко умным человеком был, природой все интересовался. Этой, как ее, селекцией. А ты… Тебе бы все только по Городу шляться!
— Не шляйся я по Городу, не было бы у тебя этих клубней. — Разговор начал порядком раздражать Германа, на его скулах проступили красные пятна.
— Да на кой хрен мне они сдались?! — зарычал Кра. — Не о себе забочусь! О клане! Если бог даст и они приживутся — забот знать не будем!
— По мне, так и грибов хватит. Сколько я тебе этих клубней зазря перетаскал? Все ведь завяли.
— Тьфу! Пошел с глаз моих долой! — крикнул Кра и опять приложился к стакану.
— Не так быстро. У нас к тебе дело, Кра, — проговорил Герман.
Кра, казалось, только сейчас заметил, что Герман пришел не один.
— Мы рады Бастиону, — разглядывая Франца с недоумением, произнес глава клана.
— Он не из Бастиона. Покажи ему, Франц.
— А?
— Я говорю, покажи ему.
Франц послушно закатал рукав куртки, обнажив татуировку красного креста.
— Госпитальер! — ахнул вскочивший Кра, опрокидывая стул. — Что случилось?! Эпидемия в клане?! Кто заразу принес?! Торговцы?! Эх, говорил же я, не надо пускать этих дармоедов! Хоть и редко бывают, а обязательно чего-нибудь на горбу притащат. Гадость какую-то…
Пилигрим разом «протрезвел» и теперь с возросшим вниманием глазел на странную парочку, пришедшую к Кра.
— Успокойся, Кра! Никакой заразы нет, — сказал Герман.
— Тогда что Госпитальер тут делает?
— Ты можешь просто выслушать?
— Я вас внимательно слушаю. — Кра поднял стул и сел.
— Франц, — скомандовал Герман, — расскажи, что мы видели.
— Ну… хм… — Франц замялся на мгновение, затем начал рассказывать все то, что Герман уже успел услышать на мосту.
Только еще к его рассказу прибавилась история об их приключениях в районе Мусорщиков.
Кра и Пилигрим слушали молча, не перебивая. Когда Франц закончил рассказ, Кра заметно призадумался.
— Так ты герой, оказывается, да? — спросил он у Германа.
— Конечно герой, — мрачно откликнулся охотник, — кто же еще? Черный Принц![1]
— Совсем Меганики обнаглели в последнее время. — Кра помял мясистый подбородок. — Мало что моих ребят своим Последним Заветом смущают, так теперь еще и людей воруют и заразу подбрасывают. Впрочем, ваша история несколько устарела.
— То есть? — не понял Герман.
— То есть Пилигрим мне все уже рассказал.
Герман и Франц во все глаза уставились на Дуго. Тот кивнул:
— Было нечто подобное в Дюссельдорфе. Там тоже Меганики шалили. Правда, мора не было.
— И что ты намереваешься делать, Кра? — поинтересовался Герман.
— Перво-наперво выгнать тебя из своего жилища к чертовой матери. Давай вали в Убежище, пока я не передумал!
— А как же…
— Я подумаю и решу, что можно сделать.
— Но если по нашему району ударят этим излучением…
— Я же сказал — не твоя это забота. Подумаю, что можно сделать. Или ты хочешь всех под землю загнать? Когда Торговцы к нам раз в три года заглядывают?! Да и потом бутылка еще не кончилась. — Он постучал ногтем по зеленому стеклу.
Герман нахмурился, поднялся из-за стола и сказал:
— Пошли, Франц, Убежище посмотришь…
Вход в Убежище находился на противоположной стороне от мэрии, в небольшом неприметном скверике, буйно заросшем густым подлеском. Маленькое, одноэтажное здание, напоминавшее снаружи трансформаторную будку, — вот и все, что указывало на то, что под землей находится одно из четырех городских Убежищ.
27 
