Особенно,... 
52 
– Верни машину, мать твою за ногу.
– Вернем. Не шуми… мы шуметь тоже умеем!
Далее события развивались, как в паршивом детективе.
Военный атташе Германии (скорее, один из сподручных) подрулил к центральной гостинице города. Его инкогнито оставалось в силе, он изображал редкого по тем временам дикобраза – иностранного туриста. По-русски же говорил чисто, без акцента, но это, замечу попутно, не был ни генерал Кёстринг, ни полковник Кребс, его помощник. НКВД области учитывало, что агент в любой момент мог уйти в «глухую защиту» дипломатического иммунитета и тогда с него взятки гладки.
В регистратуре гостиницы сидела солидная дама в модном берете. При виде иностранца она малость обалдела:
– Ой! А у нас все забито. Ни одного номерочка. Видели, что при входе на ступенях лестницы спят.
– Не ночевать же мне на улице, – возмутился приезжий.
– Может, в «Интуристе» освободились комнаты…
В этом «Интуристе» повторилась та же история:
– А у нас в городе проходит конференция читателей с работниками библиотек, и все номера переполнены читателями. Знаете что, – посоветовала деловая барышня, – попробуйте сунуться в Дом колхозника. Там всегда легче устроиться. Хоть в коридоре на скамейке. Так многие приезжие у нас отдыхают.
– Благодарю! А где этот ваш Дом колхозника?
– Боюсь, сами не найдете… Верка! – закричала она в соседнюю комнату. – Верка, проводи товарища иностранца до колхозников. Заодно на заграничной машине прокатишься.
В Доме колхозника все было забито постояльцами, и в этом убедился сам «турист», увидев, как несчастные приезжие ютились с мешками на лавках в коридорах, раскладные кровати стояли даже на лестничных площадках.
– А вы не огорчайтесь, – было сказано здесь «туристу». – Уж в студенческом-то общежитии мы вам койку устроим…
Пришлось согласиться на общежитие. «Турист» оставил свою машину, где пешком, где трамваем он направился в северную часть города, где дымили трубы СТЗ. Наконец жарища Сталинграда и его доконала. Он занял место в очереди у пивной бочки. Тут к нему пристали хулиганы местного областного значения. Так, мелочь. Шпана в клешах. «Турист» врезал им всем японским приемом «свист дрозда в полночь» – так ловко, что шпана мигом растеряла копейки по булыжникам мостовой.
Милиция не замедлила явиться, как штык:
– Граждане, до ближайшего отделения… пройдемте! Без паники!
Взяли за цугундер шпану и «туриста». В милиции пришлось выложить подлинные документы. «Раскулаченный», он понял, что его песня спета, и, погрузив автомобиль на пассажирский теплоход, отплыл из Сталинграда вниз по Волге. Через несколько дней Чуянову позвонили из Астрахани:
– Алексей Семеныч, у нас тут чепе. Помогите!
– Своим-то соседям как не помочь? Что стряслось?
– Сняли мы тут с парохода одного типа. В дымину косой. Ну, хуже сапожника! При нем ничего нету, не помнит, куда делся багаж, или вообще багажа не было… Помогите! Он же в одних трусах, в майке и в тапочках… лыка не вяжет!
– Кто он, этот ваш лыка не вяжущий?
– Господи, да военный атташе Германии… Проспался и требует, чтобы его отправили в Москву самолетом. Срочно!
Пришлось Чуянову списать в расход деньги на экипировку атташе. За счет Сталинградского обкома его приодели, и он отбыл восвояси… До начала войны оставалась неделя.
Вермахт ожидал только сигнала – «ДОРТМУНД»!
А в секретном сейфе Чуянова лежал страшный пакет с пятью печатями, и на пакете было написано:
«ВСКРЫТЬ ПРИ ОБЪЯВЛЕНИИ ВОЙНЫ».
* * *
Признаться, я не все понимаю в этой истории. Глава была уже написана, когда я узнал, что визитером был майор Нагель, посланный на разведку Гальдером; этот майор был причислен к штатам германского посольства в Москве. Ясно, что в канун войны ОКХ желало иметь информацию о том, какие танки и сколько их выходит с конвейера СТЗ на испытательный полигон Сталинграда; кажется, что Гальдер и его генштаб не слишком-то верили в достоверность информации из Москвы, поступавшей от Кёстринга… Местному НКВД удалось лишь «дезавуировать» гитлеровского шпиона. Но, думается, было бы правильнее позволить ему выйти на связь с резидентом, чтобы потом, пронаблюдав за ним, вовремя обезвредить. И уж совсем я, автор, не могу догадаться, каким образом опытный военный разведчик остался на пристани Астрахани в одних трусах, в майке и в тапочках.
52 
