— Эрик, не пора ли нам уже поесть? — воскликнула она, пытаясь спасти ситуацию. — Еда — самая безобидная вещь на свете. Наедимся, отяжелеем, и нам захочется вздремнуть. И к черту похоть!
Он поставил бокал на тумбочку рядом с собой и засунул руки в карманы.
Непочтительная.
Неукротимая.
Чертовски соблазнительная.
Холли Прескотт наполняла Эрика неумной энергией и возбуждала. А выхода эта энергия не имела. Вот он и начинал злиться на нее, на себя, на весь мир.
Эрик машинально проглотил суп из лобстера, креветки в чесночном соусе, лимонный пирог с меренгами, украдкой наблюдая за сидящей напротив него женщиной. Как он мог так ошибиться, посчитав Холли безопасной?
Он отодвинул недоеденный десерт и попытался вспомнить, что заставило его принять неправильное решение. Холли вышла из того же социального класса, что и он. Практически она росла у него на глазах, хотя последние десять лет и исчезла с его поля зрения. Она ходила в ту же школу, что и его сестра, и была ее лучшей подругой столько лет. Но прямота Холли, не шла ни в какое сравнение со сдержанным, послушным, консервативным поведением Джулианы.
Параметры его отношений с Холли строго установлены. Ради газетных репортажей им осталось провести еще восемь свиданий, как записано в условиях договора, заключенного во время аукциона. Иначе их высмеют в газете.
Когда же он потерял контроль над ситуацией? — думал Эрик. И как заставить Холли соблюдать рамки чисто платонических и деловых отношений? Ведь ее сильная сторона, как раз и заключается в нарушении всех общепринятых правил.
Жизнь со сверх агрессивной матерью научила его мудрости. Когда противник нападает, нельзя ни в коем случае отступать. Необходимо перейти в контрнаступление и повернуть столкновение в свою пользу. Победа — вот единственный выбор!
Сделав подобную тактику нормой своей жизни, он часто и весьма успешно, применял ее, как в отношениях с женщинами, так в конкурентной борьбе в бизнесе. Если Холли Прескотт собралась вести с ним жесткую игру, она выбрала не того противника.
Едва она положила вилку на стол, он встал.
— Ты больше не хочешь есть? Тогда я прикажу капитану возвращаться в порт.
Сорок минут спустя он свернул на подъездную дорожку к дому Холли, проехав мимо репортерской машины, дежурившей неподалеку. Он уже знал, как себя вести. Наконец-то он выспится, первый раз после аукциона!
— Пригласи меня войти!
Холли покосилась в сторону машины Октавии, вздохнула и повернула ключ.
— Входи!
Эрик вошел следом за ней. Холли не успела включить свет, как он локтем захлопнул дверь, схватил девушку за плечи и прижал к деревянной панели. Лунный свет лился через витражи по сторонам двери, и Эрик увидел широко распахнутые, полные удивления глаза.
— Ты уверяешь, что между нами существует влечение, поэтому я решил убедиться в том, что ты права.
— Что? — У нее буквально отвисла челюсть. Теперь расстояние между ними не превышало нескольких сантиметров.
— Ты пожаловалась на свое воздержание и угрожала испепелить меня огнем страсти. Разве ты не намекала на то, чтобы я взял на себя инициативу и сделал то, что ты хочешь? Я тебя правильно понял?
— Кажется, ты считаешь меня, необычайно ловкой особой? — Она пристально смотрела на него.
Нет. И в этом вся проблема. Если бы она была ловкой, ему не пришлось бы применять такие неортодоксальные меры, чтобы поставить ее на место.
— Ты умная леди, которая знает, как получить желаемое. И открыто заявила, что хочешь меня. — Ее дурманящий запах мешал ему рассуждать здраво. Он чувствовал себя словно в ловушке. Даже его легендарный самоконтроль не мог остановить кипение крови.
Холли облизнула губы. Он прижал девушку к себе и властно овладел ее губами. Вопреки своему плану. Что с ним происходит?
— А, по-моему, это тебе пришла в голову такая пиратская выходка. Поплавал по морю и вошел в образ.
Проклятье! Разве не может эта женщина хоть раз быть предсказуемой? Почему бы ей не испугаться, завизжать и попросить отпустить ее? Ладони Холли, правда, упирались ему в грудь, но не отталкивали его.
— Какая пиратская выходка? — Он не понимал ход ее мысли.
— Ты посадил меня на яхту, покатал по морю, перевозбудился и теперь вздумал пойти на абордаж. Но съеденные мной суп из лобстера, креветки в чесночном соусе и лимонный пирог не дают тебе права насиловать меня.