ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Рэнд вставил карточку ключа в замок каюты. Он намеренно задержался на палубе после окончания традиционного для начала любого круиза совместного ужина всех пассажиров и основных представителей судовой команды во главе с капитаном судна. Ему претило участвовать в псевдосемейной идиллической отправке на ночь. Любая имитация вызывала у него стойкое чувство протеста. Но Таре нравилось разыгрывать заботливую женушку, не будучи таковой даже отдаленно.

Кинкейд не нуждался ни в чьей опеке, тем более в ситуации взаимозачета, которая сложилась у него с-Тарой.

Он выждал на палубе до того момента, когда, как ему казалось, Тара должна уже была исчерпать список гигиенических манипуляций и улечься на бочок на одну из половин постели.

У Рэнда оказалось достаточно времени, чтобы поразмыслить над собственной реакцией неприятия, которая своей остротой удивила даже его самого. Планируя этот круиз, он и не предполагал, что четырехдневная перспектива сожительства с хорошей, в сущности, женщиной так его ужаснет. Он не был способен делить с кем-либо свое жизненное пространство. И именно по этой причине пять лет назад расстался с Тарой, понимая, что их отношения в прежнем виде исчерпали себя. Девушка становилась все требовательнее, желая видеть в нем не только приходящего сожителя, но и постоянного участника своей жизни, тогда как Рэнд не желал уступить ни пяди независимости. Решив, что лучше резать по живому, он пошел на короткое и невнятное объяснение, весь смысл которого можно было изложить в двух-трех жестоких словах…

Рэнд отворил дверь в каюту, рассчитывая застать Тару спящей. Он тихо прошел вглубь и увидел полоску света под дверью ванной комнаты. Разглядел постель — она была пуста.

Недвусмысленные звуки раздались из ванной комнаты, затем послышался шум воды из крана. Рэнд открыл дверь и спросил у девушки с мокрым и бледным лицом и полотенцем в руках:

— Морская болезнь?

— Нет, не думаю, — проговорила она. — Быть может, дело в еде… Хотя не знаю, — пробормотала она.

— Мне казалось, ты уже легла.

— Я забыла ночную сорочку, — призналась Тара.

— Надо же, какая неожиданность, — ехидно заметил он и, вновь закрыв дверь, включил в каюте свет.

Тара вышла из ванной комнатки. Ее определенно ужалил сарказм Рэнда.

— Если тебе неприятно видеть меня голой, можешь одолжить свою футболку.

— С удовольствием, — отозвался Рэнд, словно в подтверждение мысли, что ему неприятно видеть ее голой, хотя в этом не было ни толики правды.

Он выдвинул ящичек комода и, достав белую футболку, небрежно швырнул ее на кровать.

— Спасибо, — выдавила Тара и вновь удалилась в ванную комнатушку.

— На здоровье, — враждебно бросил ей вслед Рэнд, изумляясь собственной резкости.

Пока она переодевалась в уединении, он нервно метался по комнате, как загнанный в ловушку зверь.

Тара появилась из ванной с принципиальным вопросом:

— Какую сторону ты предпочитаешь занять?

— Любую, так как стороны всего две.

  23