chitat 
28 
Ее щеки вспыхнули, и она закрыла глаза, неприятно пораженная мыслью, что единственный, кто мог переодеть ее, – Сандро.
– Он назвал это совокупным действием стресса и питания, достаточного только для того, чтобы мышь не умерла с голода.
Неужели же это Сандро раздевал ее?
– У меня недавно был грипп, – произнесла она, поднеся к глазам дрожащую руку, как будто прячась. – Вот в чем дело.
Он не отозвался, а она не решилась взглянуть на него, потому что боялась прочесть ответ на его лице.
– Умираю от жажды, – она попыталась облизнуть пересохшие губы.
Он мгновенно поднялся и шагнул к прикроватному столику, на котором стоял хрустальный графин, полный воды со льдом. Там же поблескивали в солнечном свете стаканы. Пока он наливал воду, Джоанна осторожно попыталась сесть в постели, но тут же все поплыло перед глазами.
Сандро протянул руку помочь ей. Она инстинктивно сжалась, ожидая его электризующего прикосновения. На миг в комнате повисла звенящая тишина. Потом он, словно передумав прикасаться к ней, поправил подушки в изголовье, чтобы она могла сидеть, опираясь на них.
Джоанна, побледнев, закрыла глаза, ощущая такую слабость, что не могла найти в себе силы прямо взглянуть в его лицо. Напряжение между ними было нестерпимым.
Сандро молча ждал. Джоанна открыла глаза и смотрела только на стакан, который он протягивал ей. Сможет ли она взять его у Сандро, не коснувшись его руки?
– Я не чудовище, – мрачно сказал он, точно читая ее мысли.
– Спасибо, – пробормотала она, взяв стакан из его рук и чувствуя себя бессердечной дрянью.
Джоанна хотела было извиниться, но это так раздражало его, что она просто промолчала и отпила воды. Она надеялась, что он отойдет и сядет и перестанет подавлять ее. А еще лучше – если совсем уйдет и даст ей время осмыслить происшедшее и свыкнуться со вчерашней катастрофой.
И тут Джоанна нахмурилась. А было ли все это только вчера? Она не имела представления, сколько времени прошло с тех пор, как она снова попала под власть Сандро. Какой сейчас день недели? И который час? Солнце светит, так что это явно новый день. Но сколько дней прошло после приезда? Может быть, она лежит здесь уже целый месяц, пытаясь взобраться по зыбким стенам черной шахты?
Хватит, сказала она себе, ощутив, как напряглись все нервные окончания. Нельзя ворошить этот клубок. Нужно запретить себе думать об этом, иначе она просто развалится.
– Давно я здесь? – спросила она Сандро.
Он наконец сел, что было намного лучше, чем видеть, как он возвышается над нею. Не желая более ходить вокруг да около, он с нескрываемым сарказмом в голосе сообщил:
– Сегодня, cara, лишь второй день твоей новой жизни. Первый, видишь ли, ты провела в полубессознательном состоянии…
Она-то видела все! И чуть не выронила стакан. Ей не удалось провести его. Он знал, что она помнила все, и не собирался позволить ей и дальше играть в прятки.
– Я думаю… что ненавижу тебя, – жалко прошептала Джоанна.
– Si, – вздохнул он. – Ты все время твердишь об этом.
Внезапно он вскочил, отобрал у нее стакан, поставил его на столик и склонился над Джоанной.
– Но не думай… – предупреждающе начал он, наклоняя голову, чтобы поймать ее взгляд. Джоанна опустила лицо, и он взял ее за подбородок, заставляя смотреть прямо. – Не думай, что твое низкое мнение обо мне или же мое собственное чертово чувство вины за то, что ты лежишь тут в таком состоянии, что-то изменят. Все, о чем я сказал тебе вчера, остается в силе. Я заставил тебя выйти из твоего укрытия, и теперь тебе придется взглянуть своим призракам в лицо!
Сандро распрямился, отвернулся и быстро вышел из комнаты, оставив ее беспомощно гадать, что же он против нее затаил, раз гнев его не остыл за много часов.
– Черт побери, – пробормотала она, когда комната вновь поплыла перед ее глазами.
Во что же она себя втравила? Ей это было не нужно! И Сандро, она была уверена, тоже ни к чему второй раз переживать тот ад. Она так любила его, так нуждалась в нем, так желала его, но не могла выносить, когда он касался ее. Боль, крушение надежд, унижение – вот что принесла ему Джоанна.
Почему он должен прощать? Всего неделю назад они были счастливыми женихом и невестой, и она буквально не могла оторваться от него. А потом он улетел в Рим, чтобы перевести оттуда в Лондон центральный офис. Ведь Джоанна не могла переехать в Рим, пока Молли не подрастет, не закончит учебу и не станет самостоятельной в финансовом отношении.
28 
