Особенно,... 
13 
Диего сильнее сжал ее локоть, когда они медленно проходили по залу, то и дело, останавливаясь, чтобы перекинуться парой любезностей со знакомыми. И вскоре, как ни занята была Порция своими ощущениями, она поняла: люди глазеют на нее – кто явно, кто украдкой, кто мельком, кто пристально. Все заметили ее присутствие подле Диего Caeca.
Так значит, он все же получил, чего добивался! Но она должна заставить его понять, что, сколько бы красивых и знаменитых женщин ни побывало в его постели, она не присоединится к их числу.
А Диего Саес тем временем спокойно стоял рядом, держа ее под руку. Порция чувствовала себя как рабыня, которую торжествующий римский полководец включил в свое триумфальное шествие. Она продолжала улыбаться, машинально произносила обычные учтивые слова и при этом не могла избавиться от мерцавшего в ней жара, разбуженного руками и губами этого человека.
Конечно, Порция старалась игнорировать реакцию окружающих, призывала на помощь все свое самообладание, надеялась продержаться до конца.
Но когда же он наступит, этот конец? В какой-то момент она поняла, что они движутся к выходу. А затем голос Диего над ухом произнес:
– Нет, извините, только не сегодня. Вечер у меня уже занят.
И он опустил взгляд на Порцию. Его собеседник, кто бы то ни был, издал понимающий смешок и отошел. А затем кто-то из служащих галереи любезно принес ее жакет из гардероба, и Диего помог ей одеться. И лицо, и все тело Порции одеревенело. Она слышала, как Диего с кем-то прощается, потом он вывел ее на улицу.
Она чувствовала себя как зомби, существо, лишенное собственной воли и не принадлежащее себе. Диего Саес завладел ею.
Сердце ее гулко колотилось, когда она усаживалась в машину, дверцы которой перед ней придерживал шофер.
Она сидела прямо и неподвижно, уставившись на стеклянную перегородку, отделявшую заднюю часть лимузина от водительского сиденья. Ей хотелось закричать, выскочить из машины, но какая-то мощная сила, воздействия которой она еще никогда в своей жизни не испытывала, удерживала ее на месте и в безмолвии.
Именно эта сила заставила Порцию повернуть голову и остановить взгляд на высоком темноволосом мужчине, сидевшем рядом с ней. Он улыбнулся – долгой, чувственной улыбкой.
– Ну, Порция, вот мы, наконец, и одни.
– Я была бы вам очень признательна, мистер Саес, если бы вы высадили меня на стоянке такси у ближайшей станции метро. Я не намереваюсь проводить остаток вечера с вами.
– Мы поужинаем вместе, – проговорил Диего небрежным тоном, словно не слышал ее слов. – Я заказал столик у Клериджа.
Глаза Порции вспыхнули – ярость и панический ужас вновь слились в одно целое, мучительное чувство.
– В таком случае откажитесь от своего заказа, мистер Саес! Я не стану ужинать с вами.
Что со мной происходит? Зачет он делает это со мной? Как ему это удается? Он мне не нравится, я хочу выйти из машины и бежать, бежать, бежать...
Опасность сгущалась вокруг нее. Опасность, олицетворенная в этом высоком смуглом человеке.
Он протянул руку и легко, нежно погладил ее щеку. Порция отпрянула, словно получила удар тока напряжением в тысячу вольт.
– Не прикасайтесь ко мне!
– Но ведь ты хочешь этого, Порция. И я тоже.
Он наклонился к ней. Его рука приподняла лицо Порции, губы дотронулись до ее губ. Кипящая лава медленно таяла в ее жилах, тело растворялось в его объятиях...
Я не должна позволять ему... Но ведь позволила! Ему, Диего Саесу, пресыщенному типу, который вознамерился развлечься с ней. Какой позор, какое унижение отдаться в его полную власть...
Диего отодвинулся, и Порция смутно поняла, что машина остановилась.
– Все начнется сегодня вечером, Порция.
И он улыбнулся ей своей долгой, чувственной улыбкой.
Именно эта улыбка помогла ей, в конце концов, прийти в себя, пробиться сквозь волну расслабляющего паралича – из глубин ее «я» поднялось новое, мощное чувство.
Порцию охватил ледяной всепоглощающий гнев.
Гнев на Диего Caeca, который с легкостью отважился пользоваться ею как вещью; и гнев на себя, поскольку она разрешила ему делать то, что не позволяла до сих пор никому. Ему, кого она так презирала, – ничтожному любителю удовольствий, испорченному легионом обожающих его женщин.
Порция задрожала. Теперь к ярости примешивался и страх: в глубине души она прекрасно сознавала, что Диего Саес имеет над ней власть, которой она не может противостоять, которую она прежде и вообразить-то себе не могла. Каждой клеточкой своего тела Порция боролась против этой тиранической силы, отвергала ее, исполненная стыда и отчаяния.
13 
