Особенно,... 
17 
— Я сделала это на случай, если… что-то случится со мной… Я указала твои данные, потому что знала, что у тебя, по крайней мере, есть деньги и государство сможет заставить тебя платить за воспитание Ники… обеспечить его будущее…
— Ну что ж, теперь у моего сына есть будущее, и в нем нет места безответственной наркоманке.
Райанна поднялась с кресла, не обращая внимания на пронзившую ее невыносимую боль.
— Не смей!
Мужчина сурово сдвинул брови.
— Вот что я тебе скажу: ты больше не прикоснешься к наркотикам до конца своих дней. Моему сыну не нужна мать-наркоманка!
— Я не употребляю наркотики! — закричала Райанна. — И никогда не употребляла!
Он холодно посмотрел на нее.
— Возьми себя в руки. Я не потерплю истерик, потому что прекрасно знаю тебе цену. Нечего нести чепуху о добродетелях, которыми ты не обладаешь. А теперь сядь, пока снова не свалилась, и не пытайся вызвать у меня сочувствие. Твое физическое состояние целиком на твоей совести. Если бы не Ники, ты могла бы убить себя хоть сейчас — я бы пальцем о палец не ударил. Но четырехлетний ребенок нуждается в матери — даже в такой, как ты. Ради него я буду терпеть твое присутствие, но на моих условиях. С этого момента и говорить, и действовать ты будешь только в интересах моего сына! Я и мои люди проследим за каждым твоим шагом.
— Иди к черту! Ни один суд на земле не позволит тебе этого! — у Райанны вырвался истерический смех.
Алексис пожал плечами.
— А каким образом ты обратишься в суд, интересно узнать? Это мой остров, и прислуга работает на меня…
— Почему? — прошептала Райанна. — Почему ты это делаешь? Зачем тебе Ники?
— Боже праведный, — тихо сказал Алексис. — Вот теперь ты наконец-то показала себя такой, какая ты есть — женщиной, не способной понять, что значит — иметь ребенка. Видеть тебя не хочу. Не желаю дышать с тобой одним воздухом.
Алексису показалось, что солнечный свет на мгновенье померк — с такой силой хлынули в его душу мучительные воспоминания.
Мужчина развернулся и направился к дому.
Райанна почувствовала дурноту и, едва дыша, ухватилась за каменную балюстраду. Сердце глухо билось в ее груди, но не физическая боль привела женщину в такое отчаяние.
— Ники, — прошептала она.
Алексис собрал волю в кулак, чтобы как ни в чем не бывало спуститься к обеду — ведь его ждал сын. Но его спокойствие было лишь маской — непокорность Райанны, ее ложь и жалкие попытки скрыть пристрастие к наркотикам бесили Алексиса. По всей видимости, она — одна из тех женщин, которые пытаются доказать, что черное — это белое, а жидкая грязь под ногами — свежевыпавший снег!
Такой же была его мать.
Ее любовники… Их было так много!
Он даже заставал их в ее постели.
Алексис отчетливо запомнил один такой день: рано утром он пришел в спальню своей матери, забрался на кровать и заплакал от испуга, увидев лежащего рядом с нею чужого мужчину.
Он не сразу узнал в нем Демоса — рабочего, который раз в неделю приходил к ним на виллу чистить бассейн…
Алексис посмотрел на Ники. Мальчик сидел за столом напротив и пил сок из голубой пластиковой кружки.
Это мой сын. Даже если его мать такое же ничтожество, как моя, у него буду я. У него всегда буду я. Клянусь.
Мисс Томпсон помедлила, прежде чем подняться на террасу — по-видимому, сначала она хотела убедиться в том, что Алексис Петракис ушел в дом.
Неужели она была свидетелем этой отвратительной сцены? Ах, конечно, ведь они так кричали, что их слышали бы даже соседи… Если бы они были.
— Немедленно в кровать! — только и сказала сиделка. — Вы снова попадете в больницу, если будете так себя вести.
Райанна подчинилась и попыталась успокоиться, но ей это не удалось. Женщина чувствовала себя такой беспомощной, такой больной и совершенно, абсолютно одинокой.
Пока она так слаба, она не в силах бороться с Алексисом Петракисом. Ей надо поправиться, и тогда она сможет победить — ради Ники.
Алексис работал в своем кабинете. Он постоянно держал под контролем текущие дела компании «Петракис интернэшнл» — посредством электронной почты, факса и телефона. Послеполуденные часы он провел с Ники, после того как тот немного поспал после обеда. Они снова плавали, строили крепость из песка и играли в футбол. После ужина Алексис уложил мальчика и почитал ему сказку.
17 
