Особенно,... 
28 
Тут словно лампочка вспыхнула в ее голове, озарив все темные уголки. Ванесса поняла. Этот человек не счел нужным сообщить ей, что он обручен с другой женщиной. Он считал ее своей любовницей, которой ничего не должен, хотя они прожили вместе полгода душа в душу. И этот человек упрекает ее в неверности!
Она снова почувствовала головокружение и тошноту.
— Ну, скажи мне, — настойчиво звучал его голос. — Ради бога, скажи, кто он? Если ты боишься за него, то клянусь тебе, что я ничего ему не сделаю. — Он скрипнул зубами. — Я должен знать. Ты должна мне сказать.
Ванесса бесстрастно и безжалостно смотрела на него.
— Я тебе ничего не должна, Маркос.
— Так ты не скажешь?! — крикнул он.
— Ты тоже не говорил мне правду, так чего же ждешь от меня?
Он в недоумении сдвинул брови:
— О чем ты?
— Не надо со мной так! — вздохнула Ванесса. — Ваши средневековые традиции мне непонятны. Ты считал меня своей любовницей, но тут уж я ничего не могу поделать. Тебя не изменить. Но я себя любовницей не считала, что бы ты обо мне ни думал. Ты не собирался посвящать меня в свои дела. Зачем было со мной считаться? Ведь я всего лишь красивая вещь, деталь интерьера, ювелирное украшение. Игрушка для богатого мужчины.
— Что ты такое болтаешь? О чем ты?
— Да о твоей предстоящей женитьбе.
Он застыл на месте. Кровь бросилась ему в лицо.
— Что? — Видно было, что ее слова привели его в ярость. — Кто тебе это сказал?
Некоторое время Ванесса молчала. Ей не хотелось вспоминать тот неприятный эпизод. Но, в конце концов, ради чего она должна его щадить? Пусть знает все.
— Твоя будущая теща.
Он опешил:
— Кто?!
— Она хотела… — продолжала Ванесса ровным голосом, хотя ей было трудно говорить. — Она хотела ускорить подготовку к твоей свадьбе и решила, что для меня нет больше места в твоей жизни.
Глаза Маркоса загорелись гневом.
— Какого черта! Когда Констанция Димистрис успела с тобой пообщаться?
— В тот день, когда я ушла, — устало вздохнула Ванесса.
— Я тебе не верю. Просто не могу поверить. Пришла какая-то незнакомая женщина, представилась моей будущей тещей, и ты ей моментально поверила! Боже, как ты глупа! — Его лицо снова исказилось от гнева. — Покинула меня лишь на том основании, что кто-то что-то тебе наговорил! Не могла дождаться меня и спросить, правда это или нет? Я вообще не собираюсь никогда жениться. И ты это знаешь.
— Так ты не женишься на дочери Констанции Димистрис? — напряженно спросила Ванесса. Она говорила с трудом, слова застревали в горле.
— А я тебе о чем твержу? Меня злит, что ты никак не желаешь поверить мне. А ей сразу поверила, — глухим голосом заключил Маркос.
— Она говорила очень убедительно.
— Она солгала.
— Но тогда почему? — Она внимательно изучала его лицо. — Почему она дала мне двадцать пять тысяч фунтов, чтобы ускорить мой отъезд? Для чего она решила откупиться от меня, если все это неправда?
— Ты взяла у нее деньги? — снова разъярился Маркос.
— Я разорвала чек и спустила клочки в туалет. Потом собрала вещи и уехала.
— И тебе даже не пришло в голову выяснить все у меня?
— Это не было похоже на ложь. Ведь она отдала такие большие деньги. Зачем ей было так поступать, если она знала, что все это ложь?
— И что? Она бы отдала и больше, ведь ей надо было выставить тебя и освободить место для дочери, на которой я все равно не собирался жениться!
— Да как же так! Двадцать пять тысяч — это целое состояние!
— Только для таких, как ты.
Ванесса застыла на месте, чувствуя, как от его слов холодок пополз у нее по спине. Она беспомощно огляделась. Светлая, красивая комната, залитая солнцем, обставленная современной мебелью. Конечно, не роскошно, как в апартаментах Маркоса, но по-домашнему уютно. Именно так всегда жила ее семья.
Маркос снова заговорил со злым укором:
— И на основании ее болтовни, которая не могла бы обмануть и младенца, ты решила уйти. Без объяснений. Просто собрала вещи и ушла к другому мужчине, от которого и забеременела. — Он огляделся. — Но ты просчиталась, Ванесса. Могла бы запросить больше. Например, кольцо на палец или хотя бы содержание на ребенка.
Она поднялась из-за стола.
— Уходи, Маркос. Я не хочу тебя видеть. И не приезжай больше никогда.
Он не двинулся и продолжал смотреть на нее.
— Сначала назови его имя. Потом я уйду. Я ничего с ним не сделаю. — Он невесело хохотнул. — Ведь ты ушла к нему добровольно.
28 
