Особенно,... 
68 
– Это как раз и неважно, – ответил Аламез, осматривая округу, а заодно уж и пытаясь прикинуть, сколько им осталось идти до видневшейся вдали на востоке крепостной стены. – Фон Кервиц только мне задание поручал, а значит, кроме меня, и некому было агента от пыток спасать. К тому же ее жизнь не столь и важна, благородного рыцаря в шпионском плаще интересует только послание, то самое послание, что на пустыре нас дожидается…
– А ты уверен, что оно еще там? Уверен, что письмишко это сейчас сыскари шеварийские не читают? – спросил отдышавшийся и даже севший на землю Зингер. – Они ж аптекаря пытали и из мозгов его все, что угодно, вытащить могли…
– Ошибаешься, – уверенно качнул головой все-таки на долю секунды засомневавшийся Аламез. – Послание там же, а иначе зачем шеварийцам было Ринву пытать? Кто ее послал и с какой целью, и без того понятно… Мало ты, друг, с сысками да разведками королевскими общался, там на каждую хитрость своя хитрость предусмотрена. Раз одни из головы агента сведения могут вытащить, то другие непременно найдут способ ее от посягательств чужих защитить. Зря, что ли, Ланв травничал, за ретортами с колбами вечера проводил? Снадобья всякие из травок варил… Мог и на этот случай подходящую микстуру приберечь. Руку даю на отсечение, что дознаватели от аптекаря так ничего и не узнали. Опытным агентом старик был, а иначе бы столько лет в Шеварии не прожил… Думаешь, это первое послание, что он на другой берег озера передает?
– Легко руку посечь давать, коль знаешь, что все равно отрастет, – хмыкнул Зингер, оттирая широкой ладонью взопревший лоб. – А все ж, если прознали, пронюхали как-то?
– Прознали, не прознали, ты еще на ромашке погадай! – проворчал Дарк. – К тайнику идти надо, там и проверим, кто из нас прав. А девица пусть здесь в чувства приходит. Коль письма не найдем, так за ней всегда вернуться успеем. Не думаю, что она раньше, чем через час, глаза открыть сможет.
– И чо только не выдумаешь, как только не обоснуешь мудрено, и все лишь бы бабенку на себе не тащить, – заворчал Грабл, лениво поднимаясь на ноги и снова готовясь в путь. – Не хошь с собой деваху брать, не бери, но только наперед учти, я те не из вьючной породы! В следующий раз на себе поклажу потащишь, а я величаво тряпчонку в руках понесу!
– Да, кстати о тряпчонках. Спасибо, что напомнил, – произнес Аламез, быстро расстегивая пуговицы тюремного мундира. – Переодеться сейчас как раз в самую пору, да и тебе обувку сменить не мешало б!
Зингер с досадой бросил взгляд на свои сапоги, точнее, на то, что от них осталось после схватки с волками и последующего бегства. Один был разодран клыками на пятке и с внутренней стороны, так что наружу высовывалась большая часть покрытой грязевой коркой ступни; у другого отсутствовала добрая треть подошвы, оставленная то ли на крыше одного из сараев, по которым проходило бегство, то ли где-то посреди мусорных куч. Одним словом, обувь нужно было срочно менять, но, к сожалению, сделать это оказалось непросто; без разбойного нападения на какого-нибудь прохожего-ротозея уж точно было не обойтись. Как назло, солнце уже поднялось над крышами верлежских домов, толпы проснувшихся горожан постепенно заполняли улицы, и рисковать свободой, а в их случае и жизнью, всего лишь из-за пары поношенных сапог Зингеру совсем не хотелось.
– Ничо, щас слегка подвяжу, и еще пару деньков сапожки мои протянут, – не столько ради обмана товарища, сколько ради утешения самого себя просопел Грабл, без зазрения совести отрывая от подола платья девицы лоскуты ткани и обвязывая их поверх разодранных сапог.
– И не стыдно мародерствовать? Тем более так бездумно… – усмехнулся Аламез, уже сбросивший с плеч казенный мундир и надевая прихваченный там же в тюрьме плащ прямо на голое тело. – Мог бы и от куртки тюремной рукава на подвязки оторвать, она же все равно больше без надобности.
– А мне цвет ее не нравится, да и примета дурная тюремные тряпки, даж на лоскуты разорванные, на свободе носить, – придумал на ходу отговорку Грабл, не желавший признать, что, не подумав головой, поспешил. – Ты б лучше, чем за другими следить, сам бы как следует запахнулся! Один меч из-под полы торчит, второй плащ оттопыривает, да и рукоять кинжала из-за рукава выглядывает. Аккуратнее надо!
– Ничего, – хмыкнул Дарк, естественно, догадавшийся об истинной причине плохого настроения товарища, – там, куда мы сейчас отправимся, никто к нам приглядываться особо не станет, а если и станет, то не за тем… На пустырь же идем, а не на людную площадь.
68 
