Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
38 
Расположившись за столиком в уютном уголке, заказал коктейль и окончательно расслабился. Тимур – любитель изысканных напитков, гурман, обожает эксклюзивную одежду, жаль, часто не совмещаются желания с возможностями.
Лазарь подъехал к «Форду», не глуша мотор, попробовал высадить окно кулаком в кожаной перчатке. Не вышло. Завизжала сигнализация. Круто развернувшись, умчался. Он преследовал «Форд» от офиса до аэропорта, держась на расстоянии. Судя по всему, замечен не был. Не удавалось подобраться к автомобилю, так как всегда там находился охранник, а проверить надежность стекол было необходимо. Это на тот случай, если другим методом Ставрова не достать, кроме как в машине. У него сразу родился дерзкий план, который, надеялся, Лина одобрит. Она сообщила, что скоро приедет на пару дней.
– Простите, – обратился официант, – это ваш «Форд» вишневого цвета?
– Мой, – важно ответил Тимур. До чего же классно вот так сказать: «Мой «Форд» – и видеть уважение на физиях!
– Сигнализация сработала, но ничего страшного не случилось, машина цела. Наверное, детвора пошалила. Вы не могли бы ее отключить?
– Естественно.
Тимур отключил сигнализацию и вернулся в бар.
ПАРИЖ, УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ
А поутру проснувшись, Володька залез с головой под плед. Разумеется, память вернулась сразу, не до такой же степени налакался, чтоб вообще ничего не помнить. Мама дорогая, чего он только не молол вчера Полин, повиснув на ней! Тащил на крышу полюбоваться звездами, ругал Союз художников и московских проходимцев, выкрикивал политические лозунги: «Смерть демократам-оккупантам» и «Россию из грязи пора тащить». Бредятина! Лучше б память отшибло раз и навсегда. Кстати, он приставал к Полин? Кажется, нет… Или да? Каким же образом теперь общаться с ней?
Она бесшумно двигалась босиком по комнате в легком халатике персикового цвета. Володька видел ее в щелку, куда высунул нос, чтоб свободней дышать, и один глаз. А ведь встречи не избежать. К тому же до жути хотелось в туалет. И кто это сконструировал человека так бездарно? Бог? Не может быть. Хотя, возможно, создав великолепие природы, у него не хватило терпения соорудить человека как следует, потому что лепил его в последнюю очередь, а значит, впопыхах, потеряв интерес. Вот и вышло недоразумение, которому необходимо пить, жрать, спать (столько времени терять), испражняться, заниматься сексом. А секс у Володьки сто лет назад был. И Полин тут расхаживала, формы тела так отчетливо вырисовывались… Еще минута – и ему конец, окончательно опозорится. А что особенного он натворил? Вот возьмет и встанет, пожелает Полин доброго утра как ни в чем не бывало, спросит о погоде. А вчерашний эпизод с попойкой… его просто не было. Нет, если сию минуту не поднимется и не отправится в сортир… Нечаянно застонал и тут же услышал: – Кофе будешь пить?
Откинув плед, сел. Спал в одежде на диване недалеко от постели Полин, стоявшей в разобранном виде. Она женщина своеобразная, никогда не убирает за собой постель, по вилле знакомо. Полин стояла посреди огромной комнаты (хоть на велосипеде гоняй), в руке держала чашку. Улыбка на ее лице начала раздражать. Скорчив гримасу недовольства и забыв напрочь о «как ни в чем не бывало», проворчал:
– Доброе утро… Где сортир?
– Там. Можешь принять и душ.
– Спасибо, – буркнул довольно грубо, а под душем отругал себя вслух матом, но шепотом. Затем решил: не стоит обращаться с Полин так, будто не он вчера напился и вел себя непристойно, а она. Приободрившись и укрепив нервную систему холодной водой, Володька с удовольствием пил кофе с привкусом черного перца, покончив с угрызениями совести.
Парижская квартира Полин состояла из одной комнаты, здесь же отгорожены кухня и ванная. Жилище человека о многом рассказывает, но о Полин оно молчало. Не неся индивидуальных особенностей, скорее походило на гостиничный номер: ни одной лишней детали. А ведь пустяки вроде фотографий в рамках и безделушек, расставленных бережно, как раз и выдают хозяина. А тут жилище аскета.
– Голова не болит? – спросила Полин.
– Нет. С чего ей болеть?
– Ну, как же… вчера ты хватил лишку…
– Разве? У нас, у русских, как? С утра не выпил – день пропал. А я лишь вечером накатил немного. Извини, я испортил тебе вечер, – выпалил Володька, набравшись мужества. – Я свинья. Скотина.
– С кем не бывает…
– Со мной это бывает. Я не… приставал к тебе?
– Нет… Разве что совсем немного.
38 
