108 
– Его убили? Я правильно понял?
– Правильно, правильно, – заверил Шкалик. Сморщенное личико Пети осклабилось, подбородок победно вздернулся. – Его прирезали, как свинью.
– Это же... это... – не находил слов Тимоха. – Это надо отметить! Возьми в баре бокалы и... что по вкусу.
Петя спрыгнул со стула, умчался в смежную комнату, тут же принес два хрустальных бокала, предназначенные для шампанского, и коньяк. Себе налил половину, Тимохе чуть меньше, а то с голодухи поведет несчастного. Тимошенко взял свой бокал:
– Какое сегодня число?
– Первое мая. Кстати, с праздником.
– Сегодня двойной праздник, – с упоением сказал Тимоха, сжимая бокал. – Настал день моего торжества. Свершилось! Эх, знать бы, кто его заколол, премию выдал бы, клянусь. Ну, пусть теперь покоится с миром. Чокаться будем?
– А то как же, праздник же!
Петя коснулся краем бокала хрустального сосуда Тимохи, раздался чарующий звон. Коньяк влил в себя Шкалик без глотков, будто в бутыль через воронку. Потом утерся тыльной стороной ладони, налил еще и полез на стул, не забыв прихватить пепельницу. Закурив, полюбовался кольцами дыма, а колечки Петя умел выпускать как никто другой, даже пари выигрывал. Глядя на Тимоху с полным удовлетворением, выдал:
– Одним боровом меньше стало, аж дышится свободней. Знаешь, я заметил, что некоторые очень портят окружающую среду. Одного дерьма в день выдают столько, сколько я вешу. На планете и без того перенаселение, а тут такая тумба небо зря коптит и еще считает себя богом. Нет, дорогой, залез на пьедестал, не харкай на соседей, а то харкалку зашьют. Или пришьют. На всякого божка всегда найдется твердая рука еретика. Вообще-то таким, как Булькатый и Хачик, следует выпускать кровь, они не способны внимать разуму. Пью за разум и твердые руки, умеющие бить без промаха по цели.
Если учесть, что монолог Пети перемежался подзаборной лексикой, то длился он вдвое больше и не был столь обстоятельным, как может показаться, следовательно, не пугал своим накалом и убежденностью. Потому Тимоха не усмотрел в бесподобной речи Шкалика отголосков отъявленного циника, которому нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Тимошенко осторожно сделал пару глотков, прислушался к организму, с каким настроем тот принял алкоголь. Ничего страшного не случилось, напротив, нутро потребовало добавки. Тимоха смелее выпил, лег, чувствуя приятное расслабление нервов.
– Что муравейник? – так Тимоха называл город.
– Никак, – сказал Шкалик. – Кому он нужен? Одним легавым, те и носятся, высунув языки. Напрасно носятся. Убийцу Алекса не нашли, и этого не найдут.
– Хорошую новость ты мне привез, – улыбался Тимоха. Он не только быстро опьянел, коньяк подогрел кровь, ему стало жарко, тело покрыла испарина. – Спасибо.
– Я вот что подумываю, – проговорил глубокомысленно Шкалик. Ему далеко было до нормы, мыслил ясно, потому с наслаждением опустошил бокал, вторую сигаретку закурил. – Тебе надо скорее встать на ноги, а то бизнес Булькатого многих прельщает.
– Ты считаешь, что я могу взять дело в свои руки?
– Не, Тимоха, мы вдвоем возьмем. Булькатый продавал пойло в моих точках, а мне ни цента не кидал, плевые проценты брали только владельцы тошниловок, которых я доил за «крышу». Представь, я его пойло бесплатно охранял. Теперь хочу иметь свою долю, а твою часть буду толкать без процентов, ни один хозяин тошниловки не пикнет. Так как?
– Не понял, значит, я буду пахать один, а прибыль пополам? – все же в опьяневшей голове Тимохи мелькали и трезвые мысли.
– Именно, – улыбнулся Петя. – Понимаешь, за мной стоят братки, которые загребут в свое время здесь все. Время это близко, кто успеет вскочить в седло, тот и на коне будет. Тебе лучше с нами шагать в ногу. Все тебе они не отдадут, это их условие. Прикинь, когда четыре головы – каждая тянет в свою сторону, от этого всем неспокойно, возникают раздоры. Голова должна быть одна, которая и будет руководить остальными частями тела, тогда гарантирована стабильность во всех направлениях. Козлов типа Хачика и Булькатого они сметут, им невыгодно иметь в кармане бомбу замедленного действия. Но везде поставят своих пацанов, будут контролировать деятельность.
– А чего ж они сами не займут места? – допытывался Тимоха, не понимая грядущих раскладов.
– А зачем им светиться? Это люди скромные, им слава в этой деревне не нужна. Но наша деревня – золотое дно, которое нужно организовать. Ты посчитай выгоды. При тебе остается твоя санитарная служба и половина пойловки. Вторую половину, уж извини, я беру себе. Это за протекцию, я ж порекомендовал тебя взять в дело. Мы отстегивать будем тридцать процентов от прибыли, это нормально. Кстати, должен предупредить, что шлюх, наркоту, лохотронщиков и так далее у нас забирают. Этими статьями будет заведовать особый пацан. Да нам же и лучше, меньше возни и опасности.
108 
