Последние отзывы

  26  

– Ты только, только глянь… на славу, мерзавцы, устроились! А еще говорят – в войне «филы» ничего не смыслят! Головы бы оторвать таким знатокам! – продолжая наблюдение за вражеским берегом, сетовал обнаженный по пояс майор и громко чавкал, звучно пережевывая огурец. – Чего застыл, полковник? Давай, сюда смелей подползай да сам на энту красотищу глянь. Доски хоть шатаются, но не обломятся, не боись…

Полковник действительно побаивался двигаться по скрипучим, раскачивающимся доскам, но причина заминки крылась совсем в ином – ему нужно было немного перевести дух. Пока раскрасневшийся, как рак, комендант отлеживался после подъема и вытирал пот со лба, его взгляд упал на обнаженную спину майора. Таких внушительных бугров мускулов и такого изобилия рубленых шрамов Штелер еще никогда не видывал. «Одно из двух: или этот солдафон принимал участие во всех известных войнах за последние тридцать лет, или он пьяным заснул на скотобойне, а не более трезвые мясники перепутали его со свиной тушей и перестали молотить топорами да резать ножами, лишь когда мужлан проснулся и заорал», – размышлял полковник, пыхтя, встав на карачки и осторожно ползя по прогибающимся доскам к наблюдателю.

Не удостоив севшего рядом полковника даже похвалы за его героические старания, майор всунул в руки Штелера подзорную трубу, а сам яростно впился зубами в появившуюся из корзинки с провизией куриную ножку. Глазам коменданта предстало филанийское пограничное укрепление, более походившее на настоящую цитадель, только построенную не из камня, а из дерева. Высокая стена с бойницами, из которых грозно смотрели жерла орудий; смотровые башни, на площадках которых виднелись пирамиды с десятками длинноствольных мушкетов; расхаживающие по периметру часовые в уже знакомых полковнику мундирах артиллеристов да несколько рядов вбитых в землю вдоль берега кольев. Ничего особенного, укрепление, как укрепление, по крайней мере, Штелер не понимал, чем вызвано расстройство военного «советника».

– Ну как, понравилось? – поинтересовался майор, выкинув вниз обглоданную до кости ножку.

– Обычная пограничная линия, – пожал плечами полковник, – довольно слабенькая, насколько могу судить, но я сразу предупреждал: форсировать озеро – очень плохая идея. Несмотря на фактор неожиданности и на то, что наши батареи разметают бревенчатые стены рубежа за несколько минут и выведут из строя половину филанийских орудий, больших потерь не избежать – роты две, а то и три положим…

Анри Шриттвиннер как-то странно смотрел на строившего прогнозы будущего сражения стратега, так смотрит ученый на новый вид таракана – с удивлением и одновременно с восторгом.

– Скажите, полковник, – неожиданно перешел на «вы» майор, – а вы давно воевали?

– Недавно, – не моргнув глазом, соврал комендант.

– Нет, я не имею в виду охоту на диверсантов или разгром нескольких шаек лесных бродяг, а настоящую, полноценную войну… Понимаете, НА-СТО-Я-ЩУЮ! – произнес майор по слогам.

– Когда я был капитаном…

– Можете не продолжать, – покачал головой Анри и снова прильнул к окуляру подзорной трубы. – Хоть орудий всего десять, но это или шестнадцатидюймовые кулеврины, или пушки, точнее сказать не могу, поскольку не видно лафетов. Их ядра долетят до нашего берега, так что вы свои батареи двадцатичетырехдюймовок и близко к воде подкатить не сможете. Картечь филанийцев накроет большую часть озера, поэтому переправа под обстрелом равносильна самоубийству. Не важно также, каменные у врага стены или деревянные, преимущества это все равно не дает. Вы обратили внимание на башни? Там хорошо оборудованные позиции стрелков. Мушкеты не обычные, а длинноствольные; зоркий стрелок сможет вести прицельный огонь даже по нашему берегу. Позвольте задать еще один вопрос, а сколько солдат вы насчитали на том берегу?

– Троих.

– Тогда извольте, полковник, взглянуть в-о-о-он туда!

В руках коменданта вновь оказалась подзорная труба, и, благодаря тому, что ее на этот раз направляла рука майора, Штелер увидел то, что при беглом осмотре упустил из виду. Там, где филанийский форт граничил с лесом, находился небольшой овражек, из которого поднимался одинокий дымок походного костра. Вроде бы ничего необычного, да только земля на краю углубления вдруг зашевелилась и поднялась, приняв очертания одетого в коричневый мех и темно-зеленое сукно человека. За спиной воина виднелся лук и колчан, сбоку свисал короткий меч, а за тряпичный широкий пояс были заткнуты два массивных пистолета. Сначала полковник подумал, что это разбойник-маков, подавшийся на службу к филанийцам, но когда человек снял меховую шапку, то по русому цвету волос комендант понял, что ошибался.

  26