Последние отзывы

  39  

– Э… с Абалкиной? – уточнил он. – Нет.

– Как же так? А у нее, мне кажется, есть мотив, разве вы не обязаны его выяснить?

– Всему свое время, – отговорился Ларичев, разозлив Веронику.

– В таком случае узнайте адрес, я сама с ней поговорю.

– Вы мне приказываете?

– Прошу! – огрызнулась она. – Не ждать же сложа руки, когда вы упечете меня в тюрьму! Мне нужен и адрес… этого… Кракова! Я вам скинула номера их телефонов, вы по ним узнайте, это же просто. – И с большим усилием выдавила: – Пожалуйста.

– Ну, раз вы настаиваете…

Второй звонок она сделала Лайме. Во-первых, девушка была на похоронах, во-вторых, ее номер в трубке Зины обозначен лишь двумя буквами, значит, она с Зинкой тесно дружила и много про нее знает. Лайма категорически отказалась приехать к ней, что-то невнятно лепетала в оправдание, пришлось Веронике топать через полгорода под ливнем, блюдя экономию. Теплых вещей она прихватила мало, не думала, что задержится надолго, да в гардеробе Зинки нашла стильный плащ, правда, обувь не подошла, у сестры на два размера нога больше.

Лайма впустила мокрую гостью, предложила выпить горячего чаю, от которого Веронику уже воротило, она бы не отказалась от примитивной яичницы на сливочном масле, но не предложили, а все равно приятно, что ей здесь рады.

Еще как рада! Лайма долго ломала свою красивую головку, под каким соусом встретиться с Вероникой, а та нежданно-негаданно сама напросилась, другой вопрос – зачем она пришла. По встревоженному и осунувшемуся лицу яснее ясного: ей несладко, да сейчас мало довольных людей.

Стол накрыла Лайма в комнате, порхала то за конфетами, то за вареньем в кухню и обратно, словно беспечная пичуга. Умением перевоплощаться в желаемый образ она овладела при помощи подружек, обе преуспели в актерском мастерстве, учили и глуповатую подружку, но где они теперь, умные-то? Ей хотелось произвести на Веронику самое благоприятное впечатление, расположить к себе, если получится, то и подружиться. Сколько там того времени надо, чтобы понравиться друг другу?

Но вот чашки полны горячего чая. Лайма положила в розетку варенья и с улыбкой поставила перед Вероникой:

– Пробуй, это из лепестков роз, полезно и приятно.

А Вероника, не притронувшись к чашке, попросила:

– Расскажи о моей сестре.

– Что ты хочешь о ней знать?

– Все. Какая она была подруга, чем занималась, с кем дружила. Когда ты ее видела последний раз? А что тебе не нравилось в моей сестре? У нее были мужчины? Кто они? Мне это очень нужно.

– О, сколько сразу всего… Пей чай, а то простудишься, я туда добавила ложечку коньяка. А хочешь выпить?

– Не хочу.

– Нет-нет, не возражай, – Лайма ринулась в кухню. – Тебе необходимо сделать глоточек горячительного. Лучше всего, конечно, выпить глинтвейна, он хорошо прогревает, но у меня нет ингредиентов…

Лайме понадобилось время, чтобы продумать ответы, от которых, может быть, многое зависит. Да, зависит: ее жизнь, жизнь Мирона, разве этого мало? А Вероника так не похожа на простоватую в некотором роде и открытую Зину, кажется, она видит фальшиво-радушную хозяйку насквозь и читает ее мысли, которых не столь уж и много. Надежда на спиртное, оно расслабляет, правда, не всех, как показывает практика.

– Вот, – поставила Лайма нарезанный лимон и две рюмки, плеснула туда из бутылки, присела. – Давай без тостов? Не люблю банальности.

Но и не чокались, словно на поминках, Вероника лишь пригубила, не сводя глаз с девушки. Суетливая, нервная, жеманная, а какая она на самом деле? Первое впечатление от нее было другим, на похоронах Лайма была сосредоточенной, собранной, угрюмо-серьезной.

– Ну, рассказывай, – поставила Вероника на стол полную рюмку.

– Зина была хорошей, – тривиально закатила Лайма глазки к потолку, – доброй, умной…

Веронику чуть не повело от школярской интерпретации сестры, она не преминула заметить:

– Слишком обща характеристика. Вы же были подругами, неужели тебе нечего рассказать о ней?

– Подругами? – встрепенулась Лайма, после прыснула, пожав плечами. – Кто это сказал? Случалось, мы проводили пару часиков в кафе, трепались ни о чем… Иногда мне требовались деньги, Зиночка никогда не отказывалась помочь… А насчет секретов… у меня нет привычки лезть в душу, когда туда не зовут.

Пока она самозабвенно несла эту чушь, от виска к виску носилось, будто там сквозная дыра: слыть дурочкой бывает выгодно, но косить под дурочку чрезвычайно сложно.

  39