3

Хани окинула взглядом комнату и увидела, что кровать пуста. Значит, это вовсе не ветер захлопнул дверь! Сердце ее замерло. Потом ёкнуло. И она резко обернулась.

Сильная рука обвилась вокруг нее, другой Джерри забрал у нее бутылку с пивом и поставил на край стола.

— Мистер Вест!

— Не бойся, я не кусаюсь, — пробормотал Джерри, приподняв в усмешке уголок рта.

Хани казалось, что сердце ее сейчас выскочит из груди. Голос Джерри был настолько бархатным и обволакивающим, что какая-то невидимая струнка в ее душе зазвенела.

— Ну как, Медок, ты и дальше будешь называть меня отвратительным?

— Не буду, — поспешно ответила Хани почему-то шепотом, так тихо, что даже не была уверена, услышал ли Джерри ее слова. В следующее мгновение она попыталась высвободиться из кольца его рук.

Джерри нахмурился, а затем крепко обнял и прижал к себе. Грудь его была твердой как скала. Продолжая держать Хани в объятиях, он наклонил голову и прижался ртом к ее губам.

Она ждала жесткого, напористого поцелуя, такого же властного, как и он сам. Несомненно, и целоваться он должен так же грубо, думала она. Неожиданно поцелуй, вопреки ее опасениям, оказался легким и нежным. До Хани донесся слабый запах мяты, который мгновенно смешался с ее дыханием. Поцелуй был таким бережным, что она представила себя вдруг хрупким цветком, которому необходимо ласковое тепло, чтобы раскрыться навстречу солнцу.

Хани подумала, что еще никто и никогда ее так не целовал. Несколько мгновений спустя Джерри поднял голову. Заглянув в его потемневшие глаза, она почувствовала внезапную слабость в коленях.

— Кажется, Медок, я ошибся в тебе, так же как и ты во мне. — Голос Джерри был низким и хрипловатым. Наклонившись, он снова коснулся ее губ своими.

На этот раз Хани ответила на его поцелуй. Впервые за долгое время горячая волна захлестнула все ее существо, кровь забурлила. Приподняв голову, она посмотрела на Джерри сквозь длинные ресницы. Он провел ладонью по ее затылку, широким жестом привлек ее ближе к себе, вглядываясь в лицо. Хани задыхалась, опаленная огнем страсти. Губы ее приоткрылись. Как странно, что человек, который так досаждал ей, вдруг сделался близким и желанным, как будто они были знакомы целую вечность. Она прильнула к Джерри всем телом, заметив промелькнувшее в серебристых глубинах его глаз удивление и что-то еще, неведомое ей.

— Вот это да! — горячо прошептал он и жадно припал к ее губам, приоткрывшимся в ожидании, нежно проникая в глубины рта.

Этот поцелуй отбросил все условности, разделявшие их, помогая перейти к совершенно иному уровню отношений.

Больше никогда она не назовет Джерри Веста отвратительным, подумала Хани. Это неправда. Теперь она точно знает, что это не так.

Пораженная бурей чувств, бушевавших в ней, она трепетала в сильных, желанных объятиях. Вдруг слабый стон привел ее в чувство. Его нога! Ему нельзя наступать на ногу! Нельзя вставать с постели. Постель… И Джерри… Голова у нее закружилась, и Хани поняла, что летит, словно Алиса из сказки, в волшебную страну чудес, небывалых ощущений. Ей не терпелось узнать, что же это за чудесная страна, двери которой были так долго закрыты для нее? Ведь ничего подобного никогда раньше с ней не происходило, и сейчас она не понимала, как могла жить столько лет, не зная этого. Ей доставляло наслаждение даже вдыхать запах его одежды. Обнимая Джерри за спину, она гладила твердые мускулы. Сильной рукой он еще теснее прижал ее к своему возбужденному телу, и Хани полностью отдалась во власть охватившего ее чувства, находя удовольствие даже в том, как царапает ее нежную кожу его небритый подбородок.

  12