34 
— Хороший дом. Добротный, — похвалил Джерри. — Здесь ты и выросла?
— Да. Мой отец преподавал естественные науки в университете в Канзас-Сити, но вскоре после моего рождения здоровье бабушки ухудшилось. Врачи прописали ей свежий воздух, и мы переехали сюда. Вначале мама ухаживала за бабушкой, потом приехала овдовевшая бабушкина сестра и осталась жить с нами. Когда мне было одиннадцать лет, а моей сестре тринадцать, папа умер. Ты вырос в доме, где были одни мужчины, а мы с сестрой — среди женщин. Моя встреча с реальным внешним миром произошла только в колледже.
— Какую специальность ты изучала?
— Библиотечное дело. Правда, я не закончила, вышла замуж. А ты?
— У меня имеется степень по топливной энергетике, — небрежно бросил Джерри.
Хани очень удивилась.
А ты работал инженером?
— Да, некоторое время. А потом женился на Делле. У нее был семейный бизнес — антикварный магазин, и я с головой окунулся в него.
— Не могу представить тебя торговцем антиквариатом.
— Да, коммерция — это особый вид деятельности. Вначале мне нравилось, но вскоре я понял, что этот бизнес не по мне. Но Делла души не чаяла в этом деле, и я старался помогать ей, как только мог.
В этот момент они как раз проходили мимо ее спальни. Чтобы отвлечь его, Хани сказала первое, что пришло в голову:
— Мы заперли Сократа.
Не обратив ни малейшего внимания на ее слова, Джерри остановился перед дверью и с невинным видом поинтересовался:
— Это комната Люка?
— Нет.
Нимало не смущаясь, он вошел в спальню и начал осматриваться.
— Значит, это твоя спальня. Что ж, она похожа на тебя.
Хани не хотела даже спрашивать почему.
— Боишься войти сюда вместе со мной, Медок? Боишься, что искушение будет слишком велико?
Хани фыркнула.
— Вообще-то я думала, что ты хочешь посмотреть комнату Люка.
— И твою тоже.
— Ну посмотрел? Может, пойдем дальше? — Хани лихорадочно пыталась придумать, как же выставить его из спальни.
Джерри рассмеялся.
— Бьюсь об заклад, Медок, что на ночь ты надеваешь бабушкины ночные рубашки.
— Это определенно не твое дело! — Ах как в эту минуту Хани ненавидела густой румянец, заливший ей шею и лицо!
— Кажется, я попал в точку, а? Твои заалевшие щечки, Хани Бартон, подтверждают это. А хочешь знать, в чем сплю я?
— Нет!
Джерри рассмеялся, подошел к кровати и сел на нее. Чтобы не потерять его из виду, Хани пришлось подойти к двери. Картина сидящего на ее кровати мужчины показалась ей невозможно интимной. Глаза ее расширились, сердце учащенно забилось. Испугавшись, что он заметит ее реакцию, Хани наигранно бодрым тоном возвестила:
— Ну, ты тут осматривайся, а я пойду в гостиную. Вот-вот должны подъехать остальные члены комитета.
— Задержись на минутку, Медок, — попросил Джерри, явно забавляясь сложившейся ситуацией. — Я вовсе не собирался тебя смущать, просто мне было любопытно.
— Я и не думала смущаться. — В доказательство своих слов Хани пересекла комнату и встала перед ним. — Ну, удовлетворил свое любопытство? Мы можем идти?
— Что ты сегодня такая колючая, Медок? Признайся, мы ведь отлично подходим друг другу.
Она вскинула бровь.
— Я так не думаю. Очевидно, что тебе не нравится мой образ жизни, а я, поверь, отнюдь не в восторге от твоего. Мы совершенно разные.
— Но у нас много общего, согласись. И вспомни, как нам было хорошо рядом с нашими детьми.
С этим Хани не могла спорить.
— Да, пожалуй.
В глазах его заплясали смешинки.
— Знаю, что мои шуточки и подначки выводят тебя из себя, но удержаться не могу. Ну такой уж я, что тут поделаешь? — Джерри протянул руку и ласково коснулся ладонью ее руки. Сердце Хани билось так гулко, что ей казалось, будто он слышит этот стук. — Между нами, Медок, существует неодолимое притяжение, и тебе это известно не хуже, чем мне. Я чувствую, что под этой холодной, сдержанной оболочкой скрывается пылкая женщина, и не хочу, чтобы она пропадала зря.
— Пойдем в гостиную, — выдавила Хани.
— Слышишь, как стучит твое сердечко?
Хани упрямо помотала головой, но понимала, что Джерри прав. Он стоял так близко, что ее влекло к нему, словно внутри него скрывался мощный магнит, в поле которого она попала.
Раздался звонок в дверь.
— Все-таки тебе придется вернуться в гостиную, — сказала Хани. Я не могу открыть членам школьного комитета, пока ты находишься в моей спальне.
34 
