35 
Джерри засмеялся.
— Ну разумеется. Я не намерен портить твою незапятнанную репутацию, Медок. Бьюсь об заклад, на ней и в самом деле ни одного пятнышка.
Хани первая вышла из спальни, недовольная собой. Как бы ей хотелось вести себя с Джерри раскованно, легко парировать его насмешки, но, к сожалению, ей это было не дано.
На крыльце ожидали несколько представительниц школьной Ассоциации учителей и родителей. В течение следующих нескольких минут подъехали и остальные. Когда все были представлены друг другу и расселись в гостиной, Хани подала кофе и пирожные. Джерри устроился в кресле, его раненая нога лежала на маленьком стульчике. И, как и следовало ожидать, все внимание женщин сосредоточилось на нем.
Сондра Брайон, тряхнув длинными рыжими волосами, проворковала приторно сладким голосом:
— Нам было очень приятно получить мужскую поддержку в вашем лице, Джерри, но по телефону вы ничего не сказали о том, что нездоровы. Что у вас с ногой?
— Когда Хани свалилась на меня с забора, я случайно прострелил себе ногу, — с невозмутимым видом сообщил Джерри.
От неожиданности Хани едва не выронила поднос, который несла из кухни, и пролила сливки.
Сондра нервно рассмеялась и заерзала на стуле.
— Ах какая необычная история. Расскажите же скорее, как это случилось.
— Я занимался своими обычными делами по хозяйству на своей земле, когда Хани перескочила через ограду и…
— Не хотите уточнить, какими именно, мистер Вест? Нет? Тогда это сделаю я, — перебила его Хани. — Вы собирались пристрелить сокола, а я хотела вам помешать. Зацепилась за перекладину и потеряла равновесие.
Это нимало не смутило Джерри.
— Да, я хотел пристрелить вашего сокола, который распугивает моих лошадей. Этот твой любимчик — чертов негодник и хулиган. — При этих словах Джерри обворожительно улыбнулся дамам, и они дружно закивали в ответ.
Расстроенная и злая, Хани ушла на кухню от греха подальше, чтобы принести еще кофе и сливок, а когда вернулась, то увидела, что дамы восторженно внимают Джерри. Подавая кофе, она обратила внимание, как охотно женщины засыпают рассказчика вопросами и как заразительно смеются над ответами. Хани устроилась на самом дальнем от Джерри стуле и, потягивая кофе со сливками, недоумевала: почему же Сондра до сих пор не начинает заседание? Казалось, никто из присутствующих не торопится, предпочитая слушать истории Джерри. Хани демонстративно устремила взгляд в окно, однако боковым зрением следила за происходившим в комнате. По-видимому, появление в Ассоциации мужчины весьма необычно, подумала она, если дамы так возбудились от одного присутствия Джерри Веста. А он так и светился довольством и очарованием, словно солнце в летний день.
— Хотите еще кофе, Джерри? — спросила Камилла Стивенс и наполнила его чашку, опередив еще пятерых дам, желающих услужить ему.
Джерри сердечно поблагодарил ее.
— Пожалуйста, возьмите пирожное. Ах, Хани, они у вас такие вкусные! — воскликнула Регина Джеймсон, не отрывая от Джерри взгляда.
От пирожного он отказался и, повернувшись к Сондре, спросил:
— Теперь мы можем начать заседание, миссис Брайон?
— Да, конечно. — Озарив Джерри лучезарной улыбкой, Сондра пристроила на коленях синюю кожаную папку и открыла очередное заседание Ассоциации.
Они приступили к обсуждению того, что необходимо сделать для подготовки ежегодного благотворительного аукциона. Вскоре все заговорили одновременно, выдвигая различные предложения. В шуме голосов Хани различила, как Камилла участливо поинтересовалась у Джерри:
— Как ваша нога, не болит?
— Все в порядке.
Тут же вмешалась Регина, в очередной раз наполняя его чашку.
— Выпейте еще кофе, Джерри.
Слушая Сондру, разглагольствующую о предстоящем аукционе, Хани неожиданно заметила, что Джерри украдкой наблюдает за ней с видом кота, объевшегося сливок. Их взгляды встретились, и какой-то мгновенный невидимый разряд пронесся в воздухе, отделяя их с Джерри от остальных. Голоса как-то странно отдалились, а в комнате вдруг стало невыносимо жарко. Губы у нее пересохли, и она провела по ним кончиком языка, но, спохватившись, быстро закрыла рот. Джерри улыбнулся и подмигнул, в очередной раз вогнав ее в краску.
Только услышав обращенный к ней голос Сондры, Хани вышла из оцепенения.
— Так вы согласны, Хани?
— Я? Да, конечно.
35 
