Особенно,... 
50 
– Да чтоб тя! – взорвался гном и в приступе ярости саданул кулаком по стене дома так, что в окнах первого этажа задребезжали стекла. – Так и знал, дороги не будет, одни хлопоты да задержки! То тащимся еле-еле, а тут вообще два дня на перинах зады просиживать. Ну, удружил, компаньон, нечего сказать, подвел так подвел!
– Я быстро постараюсь управиться, а ты пока отдохнешь, отоспишься с дороги, – успокаивал Нивел грозно пыхтевшего и захлебывающегося слюной гнома. – А там быстрее пойдем, может, мне лошадь раздобыть удастся или нас подвезут.
– Если гном на лошади, значит, украл! Ты что ерунду городишь, человечьей натуры не знаешь?! Ну и влип же я с тобой.
Аргумент не был воспринят Пархавиэлем всерьез, но зато его ярость прошла. Мокрая борода уже не торчала дыбом, а глаза не блестели, как горячие угли. Хитрый подросток ловко научился подавлять вспышки гнева гнома и приводить нужные доводы только в нужное время.
– Послушай, ты мне и так уже многим помог, давай тогда расставаться. Тебя время торопит, я понимаю…
Глаза Пархавиэля блеснули в последний раз, но не зло, а обиженно и сердито. Оттопыренная нижняя губа и наморщенный лоб свидетельствовали, что гном находился в суровом раздумье.
– Нет уж, так не пойдет, – подвел черту под недолгим мыслительным процессом гном. – Коли расстанемся, потом не встретимся, а я тебе еще денег должен. Нет, не пойдет. Пока не рассчитаемся, придется вместе брести.
Долгая дорога, да еще по чужой стране, не только отнимает много сил, но и требует денег. У Пархавиэля не было набитого серебром кошелька, но ему все же удавалось хорошо зарабатывать в пути. Богатырская сила и суеверный страх, который жители Империи испытывали перед его племенем, всегда давали Пархавиэлю возможность погреться у очага придорожной корчмы, набить ненасытное брюхо мясом с капустой и понежиться под теплым одеялом в маленькой комнатушке какого-нибудь постоялого двора. Он чинил кареты, поломавшиеся в пути, отпугивал лесных грабителей, боявшихся не столько его кулаков, сколько порчи, которую он якобы мог на них навести. А однажды ему даже пришлось впрячься в крестьянскую телегу вместо сдохшей лошади и провезти воз с дровами несколько верст. Спасенные от дорожных невзгод путники не подвозили его, боясь людской молвы, но зато расплачивались едой или звонкой монетой. Однако в последнюю неделю дела шли не очень. Разгулявшаяся непогода не способствовала поездкам, им с Нивелом не попалось по пути ни одного экипажа. Гному пришлось залезть в долги. Уже целых три дня юноша великодушно кормил и поил его за свой счет. Пархавиэль не мог покинуть попутчика, пока не рассчитался с ним, точнее мог, но не хотел, поскольку всегда весьма щепетильно относился к денежным вопросам.
– Я быстро управлюсь, – попытался улыбнуться Нивел, но зашелся в протяжном кашле, – а у тебя пока время будет. Отдохнешь да деньжат подзаработаешь.
– Ага, заработаешь здесь, как же, – проворчал гном, подозрительно косясь на идущих по колено в воде навстречу прохожих. – Вы, люди, гнома о помощи просите, только когда другого выхода нет. Мне что, у кабаков ночным дозором становиться прикажешь, гулящих девок от приставучих пропойц спасать подрядиться? И вообще, странно все как-то…
– Что странно?
– А денег у тя полно, вот что! – после недолгого раздумья высказал давнее подозрение гном. – Экипаж мог нанять, чего со мной тащишься? Скучно без приключений, что ли?!
– Зря ты так, – тяжело вздохнул Нивел. – Деньги у меня есть, но они для дела, их дядька в дорогу дал, а экипажи по бездорожью не ездят, сам знаешь.
– Знаю, – буркнул в ответ гном. – Что задело-то хоть, в неприятности не влипнем?
– Нет, что ты. – Нивел растерянно заморгал большими глазищами. Он был поражен, что Пархавиэль не исключал возможности впутаться с ним в преступную авантюру. – Дела книжные, торговые…
– Так книжные или торговые? – переспросил въедливый, докучливый гном.
– Книжно-торговые, – почему-то прошептал Нивел, заговорщически приложив палец к губам. – Клиенты у дяди привередливые, им все новые да новые книги подавай. Особенно въедливы те, что детишек благородных господ обучают, да и управитель Эльружа всякие диковинки любит: эльфийские рукописи, карты старинные. Где какой замок ранее стоял да как границы лет пятьсот назад проходили, знать хочет.
– Ну а ты-то здесь при чем? Это дядьки твоего забота, праздному любопытству богатых особ потакать. Пущай радуется, что дела хорошо идут!
50 
