Лёгкий, ненавязчивый романчик 
54 
Тихое потрескивание поленьев услаждало слух засыпавшего с ложкой в руке гнома. Тепло огня и приятное шуршание мягкого одеяла, окутавшего озябшее тело, – как раз то, чего не хватало Пархавиэлю в последние дни. А если еще добавить, что гном только что закончил трапезничать, то есть заглотил подряд несколько порций жаркого и два кувшина вина, то можно понять, почему спешивший на помощь другу Пархавиэль простил Нивелу двухдневную задержку и хоть открыто еще продолжал выражать недовольство, но в душе был искренне благодарен заботливому юноше, устроившему ему такой замечательный и крайне необходимый отдых.
Однако были некоторые обстоятельства, добавлявшие ложку дегтя в огромную бочку с медом. Добродушный паренек вел себя слишком странно. Его манера сорить деньгами ставила Пархавиэля в зависимое положение. За последние три часа его долг перед юным попутчиком увеличился с двадцати пяти до ста трех сонитов, и гному было страшно подумать, сколько поломанных колес ему придется починить в дороге и сколько красавиц спасти от злодеев, чтобы вернуть хотя бы половину этой суммы. Нивел арендовал две отдельные комнаты вместо одной, да еще в лучшей гостинице города, скромно названной «неплохой». Он заказал и себе, и гному новую одежду, не поскупившись на добротный материал, доплату за срочность и кучу чаевых, бесшабашно розданных гостиничной прислуге. Но кроме финансовых вопросов было еще кое-что, насторожившее гнома и заставившее его внимательнее присмотреться к пареньку.
Странности начались, как только они, продрогшие и озябшие замарашки, переступили порог респектабельной гостиницы. Нивел преобразился: в потускневших глазах появился блеск, сгорбившаяся спина выпрямилась, плечи расправились, а распухший, шмыгающий нос величественно задрался кверху.
– Не найдется ли у вас комнаты, милейший? – с неповторимым пафосом и неподдельным придворным снобизмом произнес паренек в драном плаще, небрежно кинув под ноги ринувшегося к ним вышибалы несколько монет.
В горстке раскатившегося по мраморному полу серебра было достаточно сонитов, чтобы оплатить сытный ужин не только для них двоих, но и доброго десятка изрядно проголодавшихся гномов. Отношение прислуги к парочке сразу изменилось. Перед ними залебезили и забегали, низко опуская гибкие шеи и преданно заглядывая в глаза. Нивел тут же заказал дорогую одежду, посетовав на непогоду и нелестно отозвавшись о местной страже, которая ленива, глупа и не в состоянии огородить добропорядочных путников от нападений на дороге разного грязного сброда. Потом он долго капризничал и поджимал губки при выборе апартаментов, залепил звонкую пощечину нерасторопному слуге, приблизившемуся к нему слишком близко, а под конец устроил скандал, возмущаясь, почему ему не подали с дороги теплый плед и бокал горячего вина. В общем, вел себя как настоящий клиент, как взбалмошный барчонок, считавший, что мир вращается вокруг его незаурядной персоны.
Такая резкая перемена не понравилась гному. В книжных лавках так задирать нос не учат. Юноша был явно знатного рода и бессовестно врал, рассказывая байку о дядьке в Эльруже. Пархавиэлю даже показалось, что кашель, мокрота из носа и прочие симптомы запущенной простуды куда-то ушли. Устраивая разнос прислуге, Нивел казался абсолютно здоровым и даже чересчур бойким для своих лет. Зингершульцо насторожился, но смолчал, поскольку не считал возможным портить отношения со спутником, пока не выплатит ему долг.
Сытный обед, заказанный в номер, отогнал на время дурные предчувствия. Пока Пархавиэль шерудил ложкой, Нивел куда-то исчез. До вечера следующего дня гном был предоставлен сам себе и собирался с толком использовать время. Город, конечно, не дорога, в нем много денег не заработаешь, поскольку стража на каждом шагу, да и телеги дальше соседней улочки или рынка не ездят, но испытать удачу все же стоило.
Прежде чем одеться, Пархавиэль настежь распахнул окно. Повеяло прохладой и свежестью. Голова гнома сразу прояснилась, а по согревшимся, размякшим мышцам пробежала волна бодрости. Дождь уже не лил, а еле-еле накрапывал. Вызванное длительной непогодой затишье в жизни города подходило к концу, а вместе с ним куда-то улетучилось и дурное настроение. Еще полчаса назад пустынная площадь перед гостиницей стала постепенно заполняться людьми. Жители робко выползали из теплых домов и в оставшиеся часы до заката стремились наверстать упущенное время, заняться делами, отложенными из-за проливного дождя.
54 
