Особенно,... 
61 
Лучшего деяния, чем изгнание с земель графства разбойничьих шаек, было трудно придумать. Это был самый легкий, самый короткий путь, чтобы восстановить свое доброе имя воина, потерянное по глупой случайности, беспощадно порубленное и искромсанное, как ее доспех, варварским топором. Всего одна оплошность, всего одно печальное недоразумение из-за того, что спусковой механизм подводного арбалета зацепился за слегка погнутый, выступающий край перчатки, и она потеряла все и в первую очередь доверие тех, чьим расположением дорожила больше, чем собственной жизнью.
Задворье было одной из множества деревень, страдавших от разбойничьих набегов. По определенным причинам рыцари графа Лотара редко покидали замок в последнее время и не могли защитить крестьян. На городскую стражу и ополченцев рассчитывать не приходилось, а как выяснилось сегодня, королевским войскам из форта тоже не было никакого дела до мучений местных жителей. Деревенька Задворье, в которой находился лагерь одной из самых опасных банд в графстве, была обречена на вымирание. Девушка придумала вполне правдоподобную историю и облачилась в гвардейскую форму лишь для того, чтобы комендант вмешался и покончил с бандитским произволом. Это был мудрый ход, красивая попытка решить проблему чужими руками, но, к сожалению, она провалилась, значит, девушке предстояло или искать другую возможность для подвига, или совершить его в одиночку, что было рискованно, но вполне реально. Всадница не стала долго раздумывать и тысячу раз взвешивать все «за» и «против», она решила попробовать и старалась не думать, что может погибнуть окончательно и навечно, а не так, как это случилось на дне Удмиры.
Старый мерин оказался намного выносливей, чем предполагала воительница. Страдая от острых шпор, вонзающихся в его бока, конь быстро донес ее до небольшого леска на окраине Задворья и только затем пал замертво. Девушка не переживала. Это была всего лишь лошадь, престарелый «арапег», кажется, так называлась эта порода полутяговых-полуверховых коняг, непонятно зачем выведенная королевскими заводчиками и весьма полюбившаяся крестьянам, мелким торговцам и обнищавшим представителям дворянства. «Старик» сделал свое дело и теперь уже был без надобности. Если нападение пройдет успешно, у нее будет богатый выбор скакунов и кляч; если нет, то средство передвижения ей не понадобится, разве что старенький плащ, на котором ее доволокут до выгребной ямы, в которой и похоронят.
Страхи, сомнения и печальные мысли мгновенно проходят, когда настоящий солдат берется за дело, а девушка, несмотря на ее красоту и хрупкость, довольно сносно разбиралась в искусстве убийства людей и себе подобных. Вскарабкавшись на березу, выбранную для наблюдения за местностью, воительница поудобней устроилась на толстой ветке и вся обратилась в зрение.
За пять минут, проведенных на дереве, девушка узнала о разбойниках намного больше, чем за несколько месяцев сбора слухов, долетавших до замка, и сухой, безликой информации о налетах и грабежах, произошедших в округе. Вывод был печален: граф Лотар явно недооценивал угрозу, исходившую от банд. Глазам воительницы предстала не просто стоянка бесчинствующих мародеров, а хорошо организованный походный лагерь довольно сплоченного и боеспособного конного отряда.
С расстояния в двести-триста шагов фигурки людей казались маленькими точками, но по обустройству быта на отдыхе девушка поняла, что исполнить задуманное будет не так-то и просто. У нее даже возникло смелое предположение, что в Задворье «гостят» не обычные преступники, а диверсионный отряд соседнего королевства, переодетый в разбойников.
Лошади паслись на поле за селом, щипали травку и виляли друг перед другом хвостами под присмотром не деревенского дурачка, а шестерых вооруженных всадников. На окраине, хоть уже давно проснувшегося, но все же вялого и какого-то безжизненного села находилась высокая смотровая вышка, на вершине которой виднелись две крохотные головки наблюдателей. На въезде в деревню были вкопаны острые колья, а по внешнему периметру сооружена своеобразная преграда: метровые жерди, между которыми были натянуты в три ряда веревки с привязанными к ним бутылками и флягами. Разбойники боялись, что к ним подкрадутся незаметно, и пытались обезопасить себя от лазутчиков. Мастера топора да кистеня не шлялись между домами в мертвецки пьяном состоянии, не приставали к случайно подвернувшимся под руку бабам и вели себя на удивление пристойно, что ни на йоту не соответствовало существовавшему представлению о буднях лиходеев между набегами.
61 
