Последние отзывы

  21  

Лита с интересом слушала Вина. Как же много он знает об этом острове! Часто, отвлекаясь от его рассказа, она поворачивала голову назад, рискуя свернуть себе шею, чтобы полюбоваться удивительными цветами, деревьями и птицами. Машина ехала быстро, так что Лита даже не успевала толком разглядеть увиденное. Вин почувствовал это и затормозил, съехав на обочину дороги.

— Выходим, — улыбнулся он Лите. — Вы как маленький ребенок крутите головой в разные стороны. Пойдемте, прогуляемся.

Они вышли из машины и спустились по склону, поросшему диковинными кустарниками и травой. Внизу виднелась прибрежная полоса, тянувшаяся так далеко, что ее невозможно было охватить взглядом. Сверху океан казался разноцветным. Около берега вода была бирюзовой, чуть дальше — голубой, а еще дальше — синей. Это зависит от глубины, объяснил ей Вин. Чем меньше глубина, тем светлее кажется вода, и наоборот. Стоя на берегу, этого не заметишь, а вот с высоты видно отлично.

Ее внимание привлекли ярко-желтые цветы, с крупными и вытянутыми тычинками. Их изящные лепестки увеличивались от нижней части цветка к верхней. Цветок обрамляли темно-зеленые листья, с виду жесткие и плотные.

— Что это? — поинтересовалась Лита, показав Вину цветы.

— Заросли гибискуса. Его много растет вдоль дороги. Пойдемте, я покажу вам кое-что более интересное.

Они спустились чуть ниже, и Лита увидела большое дерево с глянцевыми мясистыми листьями, из которых вылезали, будто пытались выбраться, два плода странной формы. Один, зеленовато-желтый, большой и шероховатый, обладал с виду прочностью кокосового ореха. Второй, почти вплотную прилегающий к первому, был гораздо меньшего размера. Окруженный зарождающейся листвой и светлой древесной пленкой, он был похож на эмбрион. Наверное, это еще не созревший плод, подумала Лита.

— Это хлебное дерево, — почти с умилением произнес Вин и похлопал дерево по стволу. — Когда я впервые попал на этот остров, то решил, в связи с нехваткой денег, питаться, что называется, подножным кормом. Ободрав себе ноги и руки, я взобрался-таки на хлебное дерево и сорвал плод. Только одна беда: я совершенно не знал, как его есть. Разрезал его, отковырял кусок оранжевой мякоти. На вкус оказалось какой-то едкой гадостью. Только много позже я узнал, что плоды этого дерева, которые называются «уру», перед употреблением несколько часов запекают в костре. Вот такая смешная история.

— Вы обещали мне рассказать, как попали на Таити впервые, — напомнила Лита. — Раз уж зашла речь о вашем пребывании здесь…

— Вам действительно интересно?

— А зачем мне напоминать, если нет?

— Мне было двадцать лет, когда умерла моя тетушка Нелли, единственная родственница, которая меня любила. Мать отвернулась от меня, когда мне было семнадцать. Я выпивал, гулял ночами, в общем, вел праздную жизнь. Она считала, что порядочные люди не поступают так, как я. А главное — я не стал ее образом и подобием, и это было моим самым бесчеловечным поступком по отношению к ней (так, разумеется, считала она, а не я)… Но не буду отвлекаться от темы. Тетушка умерла и оставила мне, вечно страдавшему от отсутствия жилья, еды и денег, большой добротный деревенский дом. Я, молодой и наивный, вместо того чтобы поселиться в нем или, на худой конец, обменять на что-нибудь более скромное с выигрышем в сумме, продал его. Да, я получил за него приличные деньги. И на что я истратил их? До сих пор страшно и радостно вспоминать: билет на Таити и проживание в отеле. И как вы думаете, Лита, почему я полетел именно сюда? Я надеялся узнать секрет выращивания жемчуга. — Вин улыбнулся собственной наивности. — Глупее не придумаешь. Можно было поехать куда угодно, сохранив большую часть денег. Можно было не останавливаться в бунгало, за которое взяли немалую сумму. Я был невероятно наивен и непрактичен, но, как ни странно, никогда после не жалел об этом.

Конечно, никакого секрета я тогда не узнал. Это теперь можно прийти на жемчужные плантации и спокойно, в подробностях, выяснить технологию производства черного жемчуга.

Тогда я бродил по окрестностям, любовался видами, купался в ночном океане, считал звезды, такие близкие, что, казалось, до них рукой подать. Ел всякую гадость. Но зато воспоминания остались на всю жизнь. Иногда я думаю, что, если бы не Таити, я не стал бы писателем. Я вообще никем бы не стал.

Спустя несколько лет, когда ко мне пришла известность и за мои вещи начали платить неплохие гонорары, я поднакопил денег и вновь прилетел на этот остров. Потом денег стало еще больше, и я смог прилетать сюда, ни в чем себе не отказывая. Таити по-прежнему остается моей любовью, но того, что я чувствовал здесь впервые, мне не испытать больше никогда.

  21